– Тут никто не живет, – сказал он.
– Я делаю исследование для университета, – сказал я, – и мне надо попасть в квартиры 610 и 703.
– В этих квартирах уже очень давно никто не живет, – сказал он.
– Ну, вы не против, если я пройду туда и постучу в дверь?
– Да, мы против, – сказал он.
Я снова попытался: «Может, я не в том здании. Это дом номер 4040?»
Он покачал головой: «Тут никто не живет. Так что тебе тут не с кем говорить».
Я решил, что лучше уйти. Я прошел обратно через вестибюль с сумкой и планшетом в руках. Я пересек передний двор, широкую полосу жухлой травы, усыпанную банками из-под газировки и битым стеклом. Я развернулся и оглянулся на дом. Во многих окнах горел свет. Я задумался, почему мой новый друг настаивал, что в доме никто не живет. Только позже я узнал, что гангстеры постоянно отваживали разных посетителей фразой: «Тут такой не живет». Они пытались не пускать соцработников, учителей и работников ЖКХ, чтобы они не мешали их сделкам.
Парни из дома все еще смотрели на меня, но не пошли за мной. Когда я подошел к следующей многоэтажке, я увидел бледные отметины на светло-желтом кирпиче: номер 4040. Хотя бы теперь я был в нужном месте. Здесь вестибюль был пуст, так что я быстро прошмыгнул мимо очередного ряда побитых почтовых ящиков и прошел через еще один убитый вестибюль. Лифта вообще не было – на его месте была большая дыра, где должны были быть двери, – а стены были покрыты граффити.
Когда я начал подниматься по лестнице, мне в нос ударил запах мочи. На некоторых этажах на лестничной клетке было темно; на других горел тусклый свет. Я прошел четыре пролета, может, пять, стараясь считать их в уме, а потом пришел на площадку, где стояла группа парней старшего школьного возраста и играла в кости на деньги.
«Ниггер, какого хрена ты тут делаешь?» – заорал один из них. Я пытался разглядеть их лица, но в тусклом свете ничего не видел.
Я снова попытался объяснить: «Я студент в университете, провожу опрос и ищу несколько семей».
Парни окружили меня, столпившись в сантиметрах от моего лица.
Снова кто-то спросил, что я здесь делаю. Я сказал им номера квартир, которые я искал. Они сказали мне, что в здании никто не живет.
Внезапно появилось еще несколько человек, некоторые из них постарше подростков. Один из них, примерно моего возраста и в большой бейсболке, схватил мой планшет и спросил, что я делаю. Я попытался объяснить, но это его не слишком заинтересовало. Он все время поправлял шапку, которая ему была велика и сползала на лицо.
«Хулио тут говорит, что он студент», – сказал он остальным. Его тон говорил о том, что он мне не верит. Он снова повернулся ко мне: «Ты с кем?»
«С кем?» – спросил я.
«Давай, ниггер, – проорал один из парней. – Мы знаем, что ты с кем-то, просто скажи нам, с кем».
Еще один засмеялся и вытащил что-то у себя из-за пояса. Сначала я не мог понять, что это, но потом увидел