Государь очень озабочен известиями, доходящими из армии о здоровье и в особенности о нравственном состоянии князя Николая Николаевича, который, по-видимому, был в полном очаровании из-за окончания войны и в твердом уповании на возвращение в Россию. Теперь, начав получать настоятельные повеления о приготовлениях к занятию Босфора, он, как кажется, совсем потерял бодрость духа и находит во всем затруднения. Государь очень недоволен вялым его образом действий и неисполнением повелений; идет речь даже о том, чтобы заместить великого князя другим лицом, и по этому случаю мне было поручено переговорить с генералом Тотлебеном, хотя он еще не оправился от болезни. Вчера, когда я представлялся императрице, чтобы выразить мою признательность за участие, с которым она интересовалась ежедневно о моей болезни, она также завела разговор о замещении великого князя Николая Николаевича. Я упомянул в числе кандидатов о великом князе цесаревиче, но императрица резко восстала против этой кандидатуры: «Non, de grâce, c'est impossible»[12].
Сегодня государь при большом числе присутствующих смотрел новые орудия в Инженерном манеже. Всем понравилось более всего скорострельное орудие Барановского (калибра 2,5 дюйма). По общему желанию артиллеристов государь разрешил переменить цвет окраски артиллерийских лафетов и зарядных ящиков: вместо яркой зеленой будет введена темно-зеленая краска, более практичная во всех отношениях.
22 марта. Среда. В 11 часов утра собрались у государя, кроме двух великих князей, князь Горчаков, граф Игнатьев, граф Адлерберг и я. Посольство Игнатьева оказалось решительно безуспешным; привезенные им сведения о настроении Австрии и требованиях, заявляемых графом Андраши, превосходят всё, что можно было ожидать худшего. Венский кабинет уже не довольствуется условиями Рейхенбергского соглашения. Между тем в газетах напечатано содержание циркулярной ноты Лондонского кабинета к представителям Англии в главных государствах. Циркуляр этот появился в газетах ранее, чем официально предъявлен кабинетам. Поразительна наглость, с которою англичане извращают факты и толкуют по-своему условия Сан-Стефанского договора.
Государь, конечно, раздражен и взволнован; он снова выражал неудовольствие действиями главнокомандующего, в особенности недостаточно энергичными распоряжениями по поводу занятия Босфора. Князь Горчаков по-прежнему не хочет ничего отвечать на английский циркуляр, повторяя, что всякие новые объяснения будут напрасны. Я решился высказать противное мнение: нам нет никакой выгоды ускорять разрыв, а, напротив, если даже война неизбежна, то лучше протянуть долее переговоры. Во всяком случае, нельзя оставить английский циркуляр без ответа; молчание наше будет принято Европой за сознание нашей неправоты, а нахальства английские послужат к обвинению России в действительных честолюбивых замыслах. Я доказывал, что при каких бы невыгодных условиях не состоялся теперь конгресс, он все-таки мог бы привести дело к