– Точно такой ни у кого нет, – согласилась Махаони.
– Ты замечательная, красивая…
– Насчёт красоты я бы поспорила, – остановила княгиня сына.
Веланпур снял руку с её плеча и вздохнул.
– Клеама – красавица, сынок, – продолжила Махаони. – Точёный нос, стройная фигура, чудесные волосы…
– Мама!
– А что? – поспешила ответить джа. – Разве не красавица? Разве не умна?
– Не умна, – эхом ответил Веланпур.
– Сынок! – воскликнула женщина.
– Умна, умна, – согласился князь и попытался притянуть мать к себе.
– Не подлизывайся, Веланпур, – Махаони отошла в сторону.
Князь вздохнул и повесил голову.
– Мама, я не хочу на ней жениться! – устало повторил он. – Я тебе об этом толкую каждый день.
– Никто и не говорит о женитьбе, – встрепенулась Махаони. – Ты с ней поговори. Она так красива, да и возраст подходящий – всего на восемь лет моложе тебя.
– Мама!
– А что "мама"? Я уже тридцать лет мама, – насупилась Махаони.
– Ну не надо так! – Веланпур снова сделал попытку её обнять. Мать не отстранилась.
– Я же хочу тебе счастья. К Клеаме сватаются джары со всего Ароу-Доу!
– И пусть сватаются, пускай выходит за них, – заявил Веланпур.
Махаони сняла с плеча руку сына.
– Ну хорошо, съезжу, – сдался князь. – Сегодня прикажу послать с голубем записку, что приеду. Но видеть Клеаму женой не хочу!
– И не надо, – оживилась княгиня. – Съездишь по-соседски, справишься о здоровье.
– Почему-то на Левкан к княжне Рие ты меня не отправляешь, хотя и она моложе меня, и тоже соседка.
Махаони снизу вверх взглянула сыну в лицо.
– Когда тебе будет столько лет, сколько мне, когда у тебя будут маленькие веланпурчики…
Князь прижал мать к себе.
– … я тоже захочу внуков, как моя любимая мама, – с улыбкой договорил он. – Считай, что голубь на пути в Танаибу.
Княгиня расцвела в улыбке.
– Ты в море горло закрывай, сынок, а то ветер надует – простудишься.
– Хорошо, закрою. Я пойду? Дела не ждут.
Веланпур вышел на галерею. Под сводом арки он остановился и обернулся к матери.
– Мам, а знаешь что говорит Кеа, когда слышит слово "Клеама"?
– Знаю, знаю, – остановила его княгиня. – Твоего попугая давно следовало бы…
– Ну что ты, – засмеялся сын, – ему всего пятьдесят. Он молод и полон сил.
Порт города Танаибы встречал шхуну "Афалина" ослепительным днём, плеском прозрачных волн и упругим ветром. Над судном, едва шевеля изогнутыми крыльями, боролись с воздушными потоками чайки. Птицы горланили, неожиданно срывались в море и так же резко взмывали в синеву.
Корабль тяжело и гулко стукнулся бортом о причал. Полуголые матросы накинули на швартовные тумбы тяжёлые канаты. С грохотом упавшие сходни соединили "Афалину" с берегом острова Истгиль. Пенистые волны с шипением прокатывались под сваями причала и с упорством, выработанным