Хозяин направился в комнату, где Рене обнаружил окровавленную подушку.
– Жиль, бездельник! Куда ты подевался? – недоумевал Леон.
Рене вошёл в комнату, поднял с пола подушку и указал на кровяные пятна.
– С вашим сыном явно что-то случилось. Возможно, самое худшее.
У Леона подкосились ноги, он едва не упал. Рене помог ему присесть на табурет.
– Боже мой! Что я скажу Анриетте? Жиль – наш единственный сын… Я знаю, кто убил его!
Рене напрягся:
– Говорите! Я представитель власти, прелат, и прикажу найти разбойников.
– Ох, господин прелат, – разрыдался Леон. – Поверите вы ли мне? Вчера в моём заведении ужинами два странных монаха, они интересовались графиней Элеонорой …э-э, как её? А, Элеонорой де Олорон. Затем они заказали мясо с кровью! Это они убили моего мальчика, наверное, и нас ограбили… Хотя я прячу деньги в надёжном месте, даже Жиль не знает о нём…
Леон разрыдался с новой силой, постоянно причитая: что он скажет жене?
Рене был крайне удивлён: монахи едят непрожаренное мясо? Всё это не соответствовало образу жизни ни одного из монашеских орденов. Или эти двое – вовсе не монахи? Надев рясу, разбойник не станет доминиканцем или, скажем, бенедиктинцем.
– Хозяин, как твоё имя?
– Леон, сударь…
– Буди жену, Леон, надо обыскать весь постоялый двор: вдруг найдём убитых или ещё что-нибудь.
Леон покорно встал и поплёлся к жене, вскоре разыгралась душераздирающая сцена. Убитая горем Анриетта так рыдала, что Фернандо постоянно крестился, взывая к помощи Спасителя и Божьей матери.
Несмотря на громкие рыдания хозяйки и суету, вызванную исчезновением Жиля, постояльцы, расположившиеся на втором этаже, в том числе графиня и её немногочисленная свита, не проявляли ни малейших признаков жизни.
Леон направился обыскивать конюшню, амбар и хозяйственные постройки, Рене же – в комнату графини. Понимая, что имеет дело со знатной дамой, даже в подобной критической ситуации прелат постарался соблюдать нормы приличия и, прежде чем войти, постучал в дверь несколько раз. Но, увы, ответа не последовало.
Рене толкнул дверь, она легко подалась и распахнулась. Перед его взором предстала картина: горничная спала беспробудным сном на скромном ложе, постеленном на скамейке; на полу виднелся жёлтый порошок, графиня же исчезла.
В соседней комнате спали форейтор и секретарь её сиятельства, далее шли комнаты с торговцами, они уже постепенно начали приходить в себя, даже не подозревая о случившемся, приписывая свой долгий сон чрезмерно выпитому намедни вину.
Поиски Жиля не увенчались успехом, впрочем, как и графини. Когда проснулась горничная, а вслед за ней секретарь, они в один голос молили Рене отправить их в тюрьму, всё равно какую, ибо отец графини, господин Монферрада, известный