– Вот привязалась, – проворчал Никита, выходя на балкон и, не успевая оглядеть окрестности, был отвлечен сигналами сотового телефона.
– Могу поздравить? – раздался в трубке голос матери.
– Да, – ответил Никита. – Четыре.
– Молодец, хотя я почему-то была уверенна…
– Как и я! – резко перебил сын. – Но, видимо, в некоторых случаях куда важнее удача.
– Поел?
– Конечно.
– Тогда до вечера.
– До веч…
– Деду позвони! – отрубил женский голос, будто в отместку. – Он сильно за тебя волнуется!
Последовали короткие гудки.
Мать Никиты была весьма уверенным, в меру строгим и очень добросовестным человеком. Как большинство нормальных матерей-одиночек, взваливших на себя воспитание, управление и заработок, она почти смирилась с неустроенной личной жизнью, находя утешение в работе и ответственности за единственное чадо. Но Никита избалованным не был. Мать, нужно отдать ей должное, знала, как обжечь глиняного мальчика, чтобы получился закаленный мужчина и в этом, небезуспешно, ей очень помогал дед, принимавший непосредственное участие в изваянии внука, полость которого получилась вполне приличная, оставалось лишь расписать подходящими красками, да чем-нибудь полезным наполнить. Но на Никиту не давили, предоставляя делать выбор самому, и только слегка направляли вектор, предостерегая от опасностей и ошибок. И пока Никита выполнял то, что от него ожидали в главных и важных делах, в незначительных мелочах он получал послабление.
И все же в этот год с ним явно происходили внутренние изменения. Никита часто прибывал в задумчивости, много молчал и скучал. Да он и сам удивлялся, заставая себя замиравшим перед невидимой точкой, будто кто-то чужой на минуту и более овладевал его телом, заставляя прозябать в прострации до тех пор, пока, привлеченный внешним шумом, движением или голосом, молодой человек не возвращал себе контроль и, в попытке нагнать упущенную мысль, зависал вторично, старательно просеивая память и роясь в миновавших чужих размышлениях, как в куче невостребованного хлама, с уверенностью, что навеянная извне идея могла бы очень ему пригодиться в делах насущных.
Причина подобной паранормальности скрывалась в перегрузке мозга. Изрядно вымотанный постоянными зубрешками, он пользовался этим таймаутом, как заслоном от стресса и очень нуждался в отдыхе. Никита и сам понимал, что нужно переключаться, но времени, сил и желания на какие-то другие занятия, а проще говоря,