застывшая потоком льда машин;
я манекен в стекле её витрины
– безумный дикий арлекин.
Встаю я ночью на работу,
с работы ночью прихожу,
вся жизнь моя проходит на дороге,
как вечный сфинкс, всегда стою.
Мои правители совсем как дети:
играют в куклы в кукольных мирах —
им представляется всё в ином свете,
чем мне, игрушке, в детских их руках.
Мои правители святые иудеи,
в их мудрости я усомниться не могу;
меня волнуют лишь мои проблемы,
ведь это я молюсь иуде королю.
И я служу им верностью покорной,
как таракан, питаясь крошками стола,
целую ноги, руки, лица…
неблагодарная и подлая змея.
1294.29.
Призрак,
живущий в кварталах этого города —
…города, где грешники
бродят сквозь игольное ушко
каждый день на работу;
…города, где неоновые цветы,
покрытые фосфором,
никогда не спят и никогда не вянут;
…города, где мёртвые звери
всегда становятся чучелом и продолжают так жить.
Он любит этот город,
где всё живое уживается с мёртвым,
где живущие в пробках машины
наслаждаются своим одиночеством,
перешептываясь
с громадами высоких мостов,
где шпили дворцов-небоскрёбов,
едва видимые выше линий тумана,
маяком привлекают снизу всех мух.
Он любит этот город,
где голые люди падают ниц там, где,
возможно,
завтра пройдёт банковский служащий,
носящий в кармане несгораемый сейф,
полный залоговых душ.
Он любит этот город,
полный ноликов на счетах,
состоящий из ноликов;
рисующих себе нолики ноликов
и ещё раз других ноликов,
катающихся иногда на роликах.
Он любит этот город,
где хитрые сказали всем глупым,
что чёрное – это белое,
а бесхитростные в это всецело поверили.
…город, где квадратное кажется круглым
под ропот безработных;
…город, где люди много работают,
чтоб поесть и дойти до работы.
1295.30.
В нашем городе все пили водку
и дышали из баночек кислород,
электричество лилось по трубам
и смывалось потом в унитаз.
И был случай:
куры научились летать,
но быстро устали
и теперь, не зная как слезть,
на упругих ветвях сидели и срали
прямо на голую в головы власть.
Восемь других собрались,
думая, как же тут быть…
искренне говорили,
решали, как жить,
а куры, меж тем,
сами сдохли и сами упали.
Все быстро вздохнули,
и, было, пошли по домам,
Но, как говорится, дурной пример
разрастается,
как