– Не понимаю я таких странных нормативов…
Я всеми силами старался войти в мир, в котором живут ребята, но у меня не получалось. Не помогало даже то, что и я теперь тоже нахожусь всем своим физическим телом в этом мире. Мозги категорически не хотели присоединяться к нему. Самая настоящая шизофрения, с которой, как известно, врачи бороться так и не научились…
– И мы не понимаем, но стараемся лишних вопросов не задавать. К тому же, оплата за сверхурочные часы набегает неплохая. Важно только сильно не мельтешить и не привлекать внимания жильцов, – Валера изложил их общую с Николаем точку зрения совсем не шутейно, а очень даже со знанием дела.
– Ну, это мне знакомо… Не привлекать внимания жильцов… Это я умею.
– Не дрейфь! Всё будет хорошо! Чувствую, что день сегодня сложится удачно, – Николай допил кефир и умиротворённо откинулся на спинку скамейки.
– С вами хрен поймёшь, когда дрейфовать, а когда грести вёслами изо всех сил! Настолько непредсказуемый распорядок дня и столько звеньев в цепочке, что непонятно, какое порвётся и когда именно!
– Зато не закиснешь, не растеряешь тонус! Всегда взбудоражен! И всегда готов к любой неожиданности, как я! – Валере явно нравился такой образ жизни.
– С этим спорить трудно… И бесполезно, если имеется столько любителей экстремального способа проводить своё рабочее время.
– Привычка…
До меня постепенно дошло, что настало время тех самых вопросов, ответы на которые я хотел бы получить от ребят, но каждый раз откладывал расспросы по разным причинам. А тут бесшабашные бригадники сами напрашиваются на откровенность, демонстрируя свою отвагу и презрение к всевозможным тяготам и лишениям. Раз вы такие смелые, может быть, ответите мне на парочку нескромных вопросов? Чтобы и мне была видна причина столь завидной удали в работе, но непонятной застенчивости в разговоре с руководством на предмет возникающих, время от времени, злокозненных форс-мажоров и вариантов борьбы с ними…
– Давно хотел спросить… Вы сами-то, каким ветром попали в «Хоботок»? Какими пирогами вас сюда завлекли? – не стал я долго ходить вокруг да около.
– Лично я был списан на берег… – Николай немного помялся, но раскрыл свою «тайну».
– Да, ты – моряк!? Не встречал ещё ни одного живого моряка! – моему удивлению не было предела. Теперь понятно, откуда берётся эта уверенная поступь! На макушке-то бескозырка набекрень и ленточки развиваются гордо – всем ветрам назло!
– Речник… Официант на теплоходе… Иван Фёдорович с друзьями отдыхали в астраханском рейсе. Пригласил, я согласился… – хрен бы мне он признался, если бы его не развезло с кефира на этой лавочке.
– Понял, а ты, Валера, наверное, юнгой был на этом теплоходе? – я понял, что ребята много на себя берут, и решил жёстче и смелее врубаться