А на противоположном берегу возвышались три дворца: из черного, белого и серого камня. Дворцами их можно было назвать лишь условно, в прямом смысле этого слова они ими были века назад, когда зодчии возвели первые палаты, ставшие их основой. Сначала все три здания были одинаковыми – громоздкими квадратными трехэтажными хоромами с маленькими окошками и деревянными крышами с резными наличниками. Но два из них достраивали, меняли, увеличивали веками, а дерево крыш темнело. Белый дворец пускал лучами солнца вокруг центральной палаты двухэтажные галереи. Каждая галерея была покрыта тем же деревом, что и палата, а заканчивалась башнями разных форм, как у кремлей по всей Руси. Черный дворец пускал башни непосредственно от центральных палат, и разрастался ввысь и вширь, словно пенек с грибами. Башни были маленькими, островерхими и не походили на постройки этих земель, они громоздились одна на другой и было непонятно, как эта конструкция вообще может не падать. И только серый дворец обзавелся лишь одной башней, крытой галереей по периметру и широкой каменной лестницей к главному входу – он больше остальных сохранил в себе черты средневековой архитектуры соседей-неволшебников. Это были три старейшие школы Китеж-града.
Стеной за дворцами вставал казавшийся в ночи дремучим и бескрайним лес. Буквально на глазах троицы от озера начал расступаться туман, окутывая все ореолом тайны и волшебства. Хотя куда уж больше волшебства-то? В месте, откуда по легендам Китежа магия распространилась по миру.
– Сколько еще ждать? – взбудоражено спросил коренастый парень, которого легко можно было принять за подростка и из-за роста, и активной жестикуляции, и чего-то неуловимого в выражении лица. Но глубокий взгляд все же позволял окружающим воспринимать как молодого человека лет двадцати пяти, плюс-минус. Чаще, конечно, «минус». Его кудрявые русые волосы, как всегда, вороньим гнездом были всклокочены на голове. Черты лица были крупные, но гармоничные, а неисчезающая широкая улыбка и притягательная искорка безумия в ярко-зеленых глазах располагала к нему абсолютное большинство знакомых. Он нетерпеливо прохаживался по небольшому пятачку вблизи узкого лаза, расположенного между крупных камней холма.
– Двадцать минут, – кинув взгляд на экран телефона, спокойно ответил ему его ровесник – щуплый парень в пластиковых очках, модной стрижкой русых волос и внимательным взглядом серых глаз. А также заметной издалека ярко-желтой нашивкой на рукаве с римской цифрой пять на ней – наивысший уровень опасности для общества, который присваивают волкодлакам, которые не теряют человеческой сущности даже при полной луне, отчего так хорошо (и опасно, с точки зрения Вече) получается управлять другими волками без человеческого интеллекта. Он добавил с мягкой усмешкой, – Ржач, ты же сам нам все детали плана объяснял!..
– Целых двадцать? – не обратив внимания на колкость, задумчиво протянул Ржач, на мгновение остановился и взмахнул рукой. Золотистая пыльца закружилась вокруг друзей – комары тут же разлетелись, грязь подсохла и вокруг каждого появился невидимый кокон тепла.
– Ржач! – возмутился третий – с каким-то застывшими, будто высеченными из камня, строгими чертами лица. Несмотря на довольно привлекательную, даже какую-то породистую внешность – черты лица его были тонкие, а отросшие черные волосы добавляли налета аристократизма, – его вид скорее отталкивал людей, а напряженный прищур светло-карих глаз не внушал ничего хорошего. – Ты с ума сошёл? Приглуши фон! Ищейки выследят в миг!
– Да ладно тебе, Алекс, – отмахнулся Ржач. – Конспирация и слежка – веселая игра, но не когда вот это все вокруг.
– А ты не заметил, что план от сбора к сбору все больше обрастает деталями: прячьтесь, заметайте следы, не используйте магию? – не отставал угрюмый Алекс. – И вообще договаривались же: никаких имён на этих сборах. Могут подслушать и выследить!
– Это только чтобы больше сплотить наше тайное сборище, – легкомысленно парировал Ржач. – Столько лет прячемся, и ни разу так ничего и не случалось.
– А я согласен с Алычем, – покачал головой волкодлак, и взмахом кисти, на указательном пальце которой блеснул лунный камень, разогнал золотистую пыль. – Нужно внимательнее следить за безопасностью. Что-то меняется, я чувствую это. Организация будто у черты. Еще чуть-чуть и запылает.
– Ну раз это твой нос унюхал, – протянул Ржач, нехотя ликвидируя остатки золотой пыльцы. – Ничего же плохого не предлагали никогда. Смягчения законов, реформы, освобождения нелюдей.
– Мы не любим это слово, нелюди, – мягко улыбнулся Клык. – Алыч,