Сами мы теперь – как большие планеты,
Солнце – внутри.
Театр
Она сидела на скамейке,
Холодный ветер снова стих.
Как незатейливый клипмейкер,
Она писала новый стих.
Но невозможно дотянуться
Ему туда, где нет судьбы.
Он ей хотел помочь проснуться,
Но получалось все на «Вы».
Богатство грез и ярких красок,
Всем выставляя напоказ,
Она носила сотни масок,
Не появляясь без прикрас.
Гадая, где найти истоки,
Он ошибался каждый раз.
И только между строчек строки,
Невидимые в дел потоке,
Словесный собирали пазл.
«Я к Вам…» – он чиркал слово снова.
«А Вы…» – в строку вплела она.
И снова между словом слово,
И узнавания иного
Ища возможность пить до дна.
Непостижима виртуальность —
Все было проще, как всегда.
При встрече он сказал банальность,
Она, спеша, сказала «да».
И в бытовом круговороте
Очарованье первых дней
Он растерял в любви к работе,
Она – в поэзии теней.
Бывает близость – в расстоянье,
Чужой – лишь руку протяни.
Перевернулось ожиданье
И превратилось в расставанье
Средь ежедневной беготни…
Чужими листьями ложился
Неразговорчивый сентябрь.
Он ей сегодня вновь приснился:
Писал письмо и в нем винился,
Просил его понять хотя б.
И, вновь стирая расстоянья,
Она спешила отвечать…
Как прихотливо ожиданье,
Нас раздирая на страданье
И невозможность не страдать.
«С возрастом…»
С возрастом люди становятся мягче.
Пластилиновыми становятся люди.
Не отскакивают уже, как мячик.
Не разбрасываются тем, что любят.
С возрастом люди становятся жестче.
Забывают, как раздвигать рамки.
Им бы лучше становиться проще,
А у них все на кону – попасть в дамки.
С возрастом меньше суеты в ванной,
И огрехов на чужой картине.
И не страшно показаться странной
И не важно, если чай остынет.
Все другою провернулось мерой,
Лишь минуты как судья строгий,
Отмеряют – кто же тут первый.
И кому благоволят боги.
Читателю
Мне пишут: «Что ты ноешь?
Иди-ка попляши.
Другой придумай вектор
Движениям души.
Так тяжелы признанья,
И драматична стать.
Не лучше ли стенанья
Из творчества убрать?»
Помилуйте, ребята:
Не всем паяцем быть.
Таланта маловато
Мне