– Ты же помнишь: встречают по одёжке, а провожают!..
Только сейчас Михаил обратил внимание – мужчины очень похожи один на другого, практически – одно лицо. Скорее, братья-близнецы.
…В пахнущей соляркой каюте «Стрижа» было ещё и тесновато для пятерых, но на открытой воде, в движении, катер пару раз наклонило – то, сначала, вправо, то, после, влево, – после чего все пятеро определились со своими местами и положением. Волошин тем временем рассказывал о меч-рыбе всё, что ему было известно, блестящими глазами заручаясь в правдоподобии поддержкой Михаила, время от времени осмысленно поглядывая на него. О Шамане с Мартой рассказывали после вдвоём, не повторяясь. А вот о взрослой рыси ничего не сказали – так, несколько слов, потому что мало кто, вообще, её видел.
Братья, а трое коренастых мужчин и были ими на самом деле, ни о чём не спрашивали – прилежно слушали. Иногда переглядывались осмысленно, как и капитан с бригадиром. Они же, братья, и предложили покинуть тесную каюту, дав этим понять Волошину, что задача ими понятна и принимается к выполнению. Услышав, где Иглу чаще всего видели, попросили отвезти их туда: к утёсу скорби и печали. Михаил заодно сообщил им, что и Шамана с Мартой кедрачи видят здесь регулярно.
Невдалеке от утёса двигатель «Стрижа» заглушили. Один из братьев, сняв с себя одежду, нырнул в озеро. На его спокойной изумрудной поверхности он появился нескоро. И сразу же, из воды, крикнул:
– Похоже на то, что скала утёса полая. Я не стану утверждать это, но виден вход…
После этих слов, его братья тоже разделись и, спустя минуту, надолго ушли под воду вслед за ним. Капитан Волошин и Михаил в очередной раз переглянулись: может, близнецы и впрямь помогут!..
Катер продолжал дрейфовать и вскоре они увидели Шамана. Сама удача: как только братья поднялись на катер, Михаил сообщил им – если подымут головы, увидят одного из волков. Шаман, лежавший до этого на плато невидимым, принял позу, к которой приучил буквально всех: сел на задние лапы, склонив голову – будто понимал, что и эти… его хотят получше рассмотреть, а он и не против: смотрите и, заодно, бойтесь!
Братья не торопились увидеть того, кого нужно было пристрелить желательно первым и без лишнего шума. Но головы к верху не подымали не только поэтому. Потому