– Но ведь есть же «область», почему не отправить ребенка туда?
– Пора летних отпусков, звонили туда, отвечают, мол, справляйтесь своими силами. Короче, не мудрствуй лукаво, сказано, что мы сделали все, что смогли. Все, я пошел.
В реанимационном отделении было почти пусто. Кровати в ожидании своих пациентов застыли, укрывшись белыми покрывалами. Тихо и равномерно гудел монитор. И тут я почувствовал на себе чей-то взгляд. Так бывает, когда ты считаешь, что вокруг тебя никого нет, и тут совершенно неожиданно тебя охватывает пронзающее ощущение чужого взгляда. Я резко оглянулся. С кровати, которую я сразу не заметил, на меня смотрели два огромных расширившихся от немого страдания глаза. Зрачки были такие широкие, что сразу невозможно было понять какого цвета радужка. Да это было и не важно, так как я услышал шумное, булькающее с присвистом дыхание. Так могут дышать только астматики. Это был он, несчастный, погибающий от удушья ребенок. Рядом на коленях, застывшая в безмолвном страдании, находилась его мать. Она понимала и в то же время не верила, что теряет свое любимое чадо. Ее губы что-то шептали, а по щекам беспрерывно катились крупными горошинами слезы. Я рванулся прочь, едва сдерживая рыдания.
Мне почему-то показалось, что на кровати лежала моя маленькая дочь. Господи, надо же что-то делать, этот ребенок не должен умереть. Не может помочь область, значит, есть кто-то по выше, республиканский центр на конец. Мысли вихрем закружились в голове. Только как туда добраться? И тут, словно внутри меня обозначился ответ: санитарная авиация. Да, именно она. Номер нужного мне телефона находился в приемном покое.
– Сан авиация слушает, – раздался в трубке приятный женский голос.
– Девушка, милая, это Быховская районная больница, я дежурный врач, у нас тут погибает ребенок с некупирующимся приступом бронхиальной астмы. Область нам в помощи отказывает. Что нам делать?
– Подождите минуту. Так все понятно. Мы вас сможем переправить в Минск, только вам необходимо доставить ребенка в аэропорт и по дороге взять направление в областной больнице города Могилев.
Дальше последовали вопросы чисто анкетного характера. Я передал трубку дежурной сестре, а сам стал лихорадочно думать, как довезти ребенка до Могилева, выловить заведующего отделением Детской областной больницы и взять у него пресловутое направление. В душе я понимал, что вся моя затея может лопнуть, как мыльный пузырь от любой случайности и тогда ребенок погибнет в дороге, и вся ответственность ляжет на меня. Можно запросто лишиться диплома, который только появился в моем кармане и еще пахнул свежей типографской краской, но могло все получиться так, как задумано, и я увижу настоящий цвет этих детских глаз. Малышу на дорогу сделали еще кучу всяческих инъекций. Его бедной и несчастной