– Что же, оригинально. Зови следующего.
– Я Брызгалкин, заведующий сектором экологии.
– Знаешь, почему тебя вызвал?
– Знаю.
– Говори.
– Вы, Тихон Елистратович, очень рачительный организатор, умеете выбирать сотрудников, не надо шить единую форму одежды, по размерам головы нас отличают от других.
– Ладно, ладно, это я и сам знаю. Ты вот что, сектор экологии, объясни, правда ли, что в наших шашлыках нет заразных микробов?
– Они есть везде, даже в метеоритах.
– Гм, а Арсений говорит, что баранина с Луны и отходы ее переработки обеззараживаются.
– Он прав, ваши отходы точно обеззараживаются. Вы же не виски рюмочками под шашлычок пьете, как какой – нибудь сакс, а, как настоящий русский богатырь, спирт, стаканами.
– Убедил, ну, а об умственных способностях моих что думаешь, голова у меня тоже тыквой?
– Тихон Елистратович, тыква тыкве рознь, у одной мелкие семечки, у другой крупные. Так и мозги. По сравнению с вашими у Фриды, секретарши, их вообще нет. Пришла на карнавал с бритой головой, похожей на кабачок, инопланетянка, блин.
– И ты слащавишь, как тебя там… Тычинкин?
– Пестиков, Тихон Елистратович.
– Какая, хрен, разница. Зови следующего, охранника Псова лучше.
– Он налает.
– Зови, зови.
Не случайно у Псова была такая фамилия, казалось, он рычал:
– Форточку бы открыл, хозяин. Перестарались твои подчиненные, нечем дышать.
– В конуре аромата не больше, – буркнул Тихон Елистратович, – ты говори обо мне все, что думаешь, денег оставлю, в собственную квартиру переберешься.
– Сторожевой собаке терять нечего. Почему, где вы, там и вонь? Значит, вы совсем не аппарат, перерабатывающий пищу. Умственные способности? Да, никаких. Додумались, умрете скоро. В зеркало посмотритесь.… Ого, у вас губы задрожали, не кипятитесь. Я тоже дурак, если охраняю наворованное вами.
– Не все же у нас дураки, Псов? Елена Петровна без счетной машинки подсчитывает свою прибыль, а Григорий Флешков любой компьютер может вскрыть.
– Да, залезая в окно.
– Невероятно, но факт, ты раскусил мое психологическое шоу.
– Я его и в рот не брал. Конторские печалятся: скоро шеф умрет, скоро шеф умрет, а щеки у всех, с подсветкой были бы не ярче.
– Вот думаю, Псов, что с тобой делать, после твоих откровений.
– Что делать, Тихон Елистратович? Извечный вопрос, а дайте вы мне премию, окладов пять. Во всем концерне один неподхалим.
– А что, – встал Тихон Елистратович, издал привычный звук, – все бы из наших выгнали тебя с треском, а я дам тебе… десять окладов премиальных. Из хандры меня вывел.
Картина третья
Самолет президента. Вир-салон. Президент смотрит в иллюминатор.
– Какая