это касалось не только девушек, но и парней, которые с не меньшим рвением добивались ее внимания, она относилась к ситуации происходящей вокруг нее максимально отстраненно, сторонясь сближения, их попытки казались ей фальшивыми в своих намерениях, она видела насквозь каждого из них, маска дружелюбия не откликалась внутри нее доверием, на абсолютно логичный вопрос со стороны «почему ты так себя ведешь?», в ответ получали сухое «не знаю», у нее был каталог заготовленных фраз, подходящие под разные ситуации, стоило кому-нибудь поинтересоваться, она уже перебирала в голове наименее обидную фразу, легко следующую с ее языка, с той же легкостью улетучивалась улыбка собеседника, в большинстве случаев общение прекращалось навсегда, но если по чистой случайности удавалось вновь повстречаться в неожиданном месте, попросту не заговаривали или более воспитанные сухо здоровались, проносясь быстрым шагом мимо нее, словно старались убежать. Она мысленно прощалась с ними, инстинктивно забывая их имена, чтобы не захламлять свою жизнь, ненужной информацией, в которой фигурировала лишь одна зубрежка, чем она занималась кроме этого, ей бы и самой хотелось вспомнить, чем приходилось заполнять промежутки свободного времени, но память не хотела выпускать из своих объятий столько сокровенную информацию, которая, к слову, была скорее всего настолько неинтересной, ей попросту пришлось просто смириться с собственным прошлым и жить той же жизнью в настоящем, не принимая в этом ничего плохого, впереди еще много времени, «что-нибудь должно измениться…», утешая себя ежедневной мантрой, самое страшное эти убеждения не искоренялись, а продолжали въедаться в ее повседневную жизнь, «меня все утраивает, так зачем что-то менять», вот такой девиз пульсировал внутри нее, затмевая весь здравый смысл сложившейся ситуации.
