День обещал быть солнечным и теплым.
Виктор не был летчиком, и погода его не волновала. Просто хотелось пройтись и подышать свежим воздухом. Офицер некогда славных войск ПВО был сегодня дежурным по объекту. Уже несколько лет этот объект был закрыт и находился в состоянии «чемодана», который нести тяжело, а выбросить жалко. Старая, никому не нужная техника ржавела под открытым небом. Все, что можно было с нее снять, давно уже сняли, но по непонятным причинам до сих пор не могли списать. Даже в виде груды металла эта техника для кого-то представляла ценность. Впрочем, кому именно это нужно, ни для кого секретом не было. Периодически на объект с разрешения и по приказу командования части приезжали грузовые машины, принадлежавшие местным коммерсантам. В них грузили старые, но вполне пригодные для работы, движки, трубы, кислородные баллоны, медь, алюминий и многое другое, что на «черном» рынке имело ценность. Все это увозилось в неизвестном направлении. После развала Союза осталось очень много неучтенной техники и имущества. Этим сразу воспользовались предприимчивые люди. По дешевке скупались дизели, двигатели, трубы, стройматериал. Со старых казарм снимались окна, двери, шифер, балки и полы. Здания разбирались по кирпичику. Товаром становилось все, что могло пригодиться при строительстве домов, дач, гаражей и еще черт знает чего…
Основная задача наряда заключалась в том, чтобы охранять объект от набегов любителей поживиться на халяву. По степи мотались многочисленные бригады, которые собирали цветные металлы и все, что плохо лежит. В условиях повальной безработицы для многих этот промысел был единственным источником дохода. Военные объекты для них являлись «лакомым кусочком». Здесь они всегда находили то, что потом можно было продать. Если не удавалось договориться с охраной объекта, «старатели» на свой страх и риск проникали на охраняемую территорию. Выставлялись наблюдатели, которые предупреждали о приближении военных, создавались «отвлекающие группы». В общем, проводились полномасштабные, почти войсковые операции. Активно привлекали для этого дела детей и женщин, справедливо полагая, что по ним стрелять не будут. Так оно и выходило. Иногда таких нарушителей удавалось задержать. Их передавали милиции, но через некоторое время те же люди вновь появлялись на тех же объектах.
Обычно, на дежурство приезжали вдвоем. Но напарник Долина заболел, а заменить его было некем. В части катастрофически не хватало людей. Из-за нехватки солдат срочной службы наряд был офицерским. Одно время в их части даже состав караула был из одних офицеров. Командованию это очень понравилось. Улетучились все проблемы, связанные с недобросовестным несением службы. Ведь офицера не надо уговаривать нести службу по уставу – это у них уже в крови. Солдату же постоянно нужно доказывать, что если не идет война, и вокруг не свистят пули, то это не повод, чтобы спать на посту. Подъем ночью по тревоге – это не блажь командира, а необходимый элемент учебы военных. Без подобных тренировок невозможно научить солдат в нужное время действовать быстро и без суеты. Все проблемы отпали, когда в караул начали заступать офицеры. Никого ни в чем убеждать не надо. Все не только хорошо знали свои обязанности, но и добросовестно их выполняли.
Череда сокращений привела к тому, что из армии ушло большое количество отличных специалистов. Особенно много уволилось молодежи. Их никак не устраивала убогая зарплата. Поэтому они наплевали на имеющуюся выслугу лет, на будущую нищенскую пенсию, предпочтя начать жизнь с чистого листа, пока еще есть здоровье и силы.
Нехватка офицеров в части привела к тому, что в течение семи дней Долину предстояло куковать на объекте в одиночестве. Виктора это нисколько не беспокоило. Он спокойно переносил одиночество. Возможно, что смог бы прожить и на необитаемом острове долгое время без общения с людьми. Долин был необщительным человеком и трудно сходился с незнакомыми людьми. Наверное, из-за этого в свои тридцать пять лет оставался холостяком. Поэтому недельное дежурство на объекте для него не было в тягость. Долин с удовольствием приезжал сюда. Подальше от нудного начальства, которое вечно всем недовольно, от их нотаций и армейского маразма, который всегда процветал в армии.
Раздражало лишь отсутствие связи. До части сто километров. До ближайшего объекта, где есть связь – три. Если что-то случится, не докричишься. А случиться может многое. Змея укусит, зуб заболит или ногу сломаешь. Раздражала инструкция, которая предписывала спать не более четырех часов. Четыре часа в сутки в течение недели. Какой идиот ее писал? Маразм начался после того, как их часть, входящую в состав войск ПВО, передали в подчинение РВСН. Войска, которые за всю свою историю никогда не воевали, очень преуспели в бумаготворчестве. Все у них было расписано до мелочей. В течение полугода в части изучали талмуд, в котором рассказывалось где, сколько, каких размеров и в каком месте должны висеть бирки и всевозможные надписи.