– Можно только удивляться, что ее здесь медведь не сожрал, – сказал я так громко, что она проснулась и ласково молвила:
– Отвали, Мишка, – а что здесь за Мишка, кроме медведя – вряд ли известно.
И что оказалось всего ужасней этот медведь пришел:
– Хау а-р-р ю-ю?
– Май нэймз? Ты думаешь я знаю?
И вот так даже непонятно было, кто что сказал, хотя на медведя я, конечно, не подумал.
Она проснулась и сказала, что от медведя ожидать плохого не надо, но держаться от него лучше на расстоянии пяти метров – так он будет меньше резвиться и приставать со своими неуместными услугами.
– Ты это серьезно?
– Попрошу – если по-русски, то – на вы.
– Если вы серьезно, я могу вообще не разговаривать.
– Как тогда просить?
– Что?
– Ну, если ты будешь у меня просить.
– Не могу додуматься, что у вас, мэм, можно просить, если вы прожили в лесу все четыре года войны.
– Какой войны? Впрочем, если вам интересно, я могу общаться с медведем.
– На его языке?
– Без языка.
– Что за секс без языка?
– Дело не в том, сэр, что секс существует, а в том, что он существует не в одиночестве.
– Вы думаете, и им можно заниматься в уме только?
Она промолчала и взялась за лопату, паровоз пошел быстрее, хорошо, что хоть что-то стало мне понятно – он кочегар. Почему?
– Есть захочешь – если есть работа, – ответила она, однако, через медведя. Удивительно, честное слово! Но уже начало приедаться, как то, что было, а теперь, увы далече, впрочем, как и раньше.
– В голове у человека есть своя Энигма, – сказала она, и ясно:
– От души.
– Ты неправильно бросаешь эти колуны в топку паровоза.
– Покажи, как надо.
И показал, удивившись, что огромное полено улетело так далеко, что при попытке его достать обратно, я оставил в этой топке пилотку, подаренную мне Ваном, как символ, что каждый на пенсии может стать офицером. Или, по крайней мере, его фуражка будет об этом напрямую свидетельствовать.
– Впереди станция! – прошел сигнал через медведя.
– Он на самом деле соображает! – опять обрадовался я, что кругом-то, оказывается:
– Луды, – хотя и более-менее метаморфоз-ированные.
– Ты не думаешь, что это твоя же мысль, просто отраженная от его первобытного архипелага сознания.
– Это одно и тоже, – смело согласился я с тут же пришедшей посылкой медведя.
Как и сказано в Библии:
– Сами вы можете не всё, поэтому Остальное должны, однако:
– Просить.
– Кто это сказал, Алан Тьюринг?
– Есс, мэм. Повторив при этом слова Апостола Павла.
– У тебя всегда одно и то же: чуть что что-то превышающее уровень общей образованности – значит, это открыл Апостол Павел.
– А разница? – только и смог я хоть как-то с ней согласиться.