Механизм взвизгнул, и дверь открылась. За ней была ожидаемая картина – узкий плохо освещенный коридор с двумя рядами лавок, на которых ютились уже полностью одетые, готовые к выходу завхозы. На Михаила тут же уставились – устало, терпеливо, понимающе. С легким удовлетворением он увидел, что все завхозы сидят в наушниках. Скорее всего, они даже не слышали…
Прямо перед дверью, ласково поглаживая одну из собак, стоял доктор. В свободной руке у него была дежурная чашка с напитком, а под мышкой он держал планшет. Не переступая порога, он заглянул в помещение, посмотрел на ведро и негромко сказал:
– Миша, давайте емкость, я вынесу.
Комендант Башни немного смутился. Он всегда уважал доктора больше остальных научников, а тот теперь убирает за ним туалет. Как за хомяком в клетке.
– Спа… – начал было Михаил, но осекся. В горле запершило, пробило на кашель. Завхозы медленно начали вытаскивать наушники из ушей, пытаясь понять, что происходит.
– Спасибо, Вадим Николаич, мне… – и снова закашлялся.
– Глупости какие, Миша. Давайте ведро. Что вам это нюхать, – настаивал доктор.
Михаил послушно взял ведро за ручку и понес к двери. Немного содержимого мерзко хлюпнуло и разлилось на пол. Комендант одной рукой взял чашку из рук доктора, а другой брезгливо передал ведро.
– Так себе обмен, – просипел он, силясь пошутить.
Вадим Николаевич насмешливо хмыкнул и поспешил вынести ведро, а комендант закрыл дверь, сел на стул и вздохнул. Теперь он окончательно осознал, как же в радиорубке душно.
От бесконечной тоскливой скуки Михаил начал представлять себе путь доктора. Вот он идет по коридорам штабного этажа, неся ведро. Проходит мимо десятков людей, каждый из которых понимает – в этом ведре его, коменданта, отходы жизнедеятельности. Кто-то хихикает, кто-то тихо возмущается и острит. Вадим Николаич идет через пост охраны, идет через вахту и через цех, спускается на три этажа вниз. Доходит до границы, дальше которой уже никто не спустится. И, немного помедлив, выливает содержимое в бесконечную бездну лестничных пролетов небоскреба Башни. А затем идет назад. И десятки людей понимают, что он несет пустое ведро назад коменданту, чтобы тот снова сидел в своей клетке и ссал в него.
Михаилу опять стало стыдно и одновременно смешно.
Радио захрипело и тут же замолкло. Захрипело снова. Сердце Михаила забилось очень быстро, но в ту же секунду он понял – просто помехи. Значит, идет гроза. А значит – они уже близко.
В дверь снова постучали. На этот раз Михаил открыл сразу. Вадим Николаевич поставил ведро на порог.
– Разрешите войти, Миша?
– Да, конечно. Только… – замялся комендант
– Да-да-да. Протокол, я помню, – мягко