К счастью, новых рекламных слоганов в небе не возникло, не то мое воображение разыгралось бы не на шутку. Вокруг было достаточно красоты, чтобы просто-напросто отдыхать душой, а не содрогаться, изобретая в уме монстров.
Я бы еще бродил, любуясь природой, но тут запищал имплантированный мне под кожу тыльной стороны ладони датчик местонахождения, он же сигнализатор срочного вызова. Игнорировать его было можно, но требовало изрядной силы воли – очень уж чесалась кожа над вмонтированной горошиной. Ругаясь и почесываясь, я заспешил в сторону лабораторных корпусов.
– Следовательно, вы не марцианин?
– Я родом с Тверди.
Двое в белых халатах переглянулись.
– Это интересно, – сказал один. – В каком возрасте вы впервые подверглись темпированию?
Отец не говорил, должен ли я скрывать свой первый визит на Марцию. Но он также настаивал на том, чтобы я был открыт и не хитрил.
– В двадцать лет.
– И все это время неотлучно жили на Марции?
– Нет. В первый раз я пробыл там недолго. – Я ухмыльнулся. – Марциане устроили у себя нечто вроде школы подпольщиков из числа жителей земных колоний. Несколько недель жизни под «темпо» – и до свидания.
Белохалатники снова переглянулись.
– Но ведь вы прибыли к нам…
– С Тверди, – сказал я. – А на Твердь попал с Марции. Вместе с кучей перепуганных аборигенов. После войны я два года работал на Марции в составе дипломатической миссии.
Белохалатники закивали – теперь я был им понятен. Более того, отныне я, вероятно, представлял для них несколько большую ценность, чем рядовой марцианин. Те всегда жили под «темпо», даже когда были эмбрионами, ну а я – несколько иное дело. По тому, как оживились глаза ученых мужей, я понял, что они уже записали меня в особо примечательные биологические объекты. Этакая специальная морская свинка, чей удел – положить голову на алтарь науки не просто так, а с особым смыслом.
По правде говоря, я рассчитывал на совершенно противоположное. Но пока приходилось терпеть.
Меня отделили от марциан, перенесли мои вещи в другой жилой корпус и допоздна подвергали то одной малопонятной процедуре, то другой. Вновь брали анализы, помещали в какие-то аппараты, вводили что-то под кожу, заставляли глотать разноцветные пилюли, вынудили еще раз ускориться… На сей раз мне удалось продержаться секунд десять, после чего я выпал в нормальное течение времени совершенно обессиленным