– Мне тоже, – заметила Амалия, когда дверь за ее неожиданным супругом с грохотом затворилась.
Порядочно проплутав по коридорам, Амалия наконец нашла свою спальню. Пока ее не было, с зеркал стерли пыль, из углов вымели паутину, кровать застелили заново, а камин затопили.
Амалия подумала, чем бы ей заняться. Почитать? Но у нее не было к тому охоты: когда собственная жизнь оказывается интереснее всяких романов, приключения вымышленных героев уже не так захватывают. В окно она увидела Арчибальда – он шагал в сопровождении четырех собак, размахивая руками, как мельница, и возбужденно разговаривал сам с собой.
Арчи был уязвлен. Несмотря на молодость, он немало вращался в свете и полагал, что знает женщин, но та, которой по нелепой случайности выпала честь считаться его женой, озадачивала его. Мало того, что она открыто подтрунивала над ним, – она вела себя так, словно вообще ни в грош его не ставит. Арчи подобрал с земли палку и швырнул ее далеко вперед.
– Ищи, Зигзаг!
Он даже не погладил собаку, когда та примчалась с палкой обратно, торжествующе виляя хвостом.
– Столб! Пожар! Да она просто смеется надо мной. Ама… Амалия! Камелия! Лилия! Господи, какое дурацкое имя! Нет чтобы ей зваться Эмили, как любой нормальной леди…
Арчи огляделся и увидел, что дошел почти до дома викария. Герцог поколебался, но ему надо было кому-то излить свою душу, а викария Морриса он знал уже несколько лет. Решившись, герцог подошел к двери и постучал.
Роберт Моррис, закутавшись в кашне и свитер на редкость уродливой вязки, сидел у камина, вытянув ноги к теплу. Моррису было около тридцати лет. Если поначалу, когда он только приехал сюда, в деревне Принсхиллз его считали слишком молодым для такого ответственного поста, то вскоре жители почти единодушно пришли к выводу, что лучшего священника им не найти. Моррис отличался умом, деликатностью и красноречием, был скромен и трудолюбив. Не обладая значительным богатством, он тем не менее ухитрялся не выставлять напоказ свою бедность. Раз в два месяца кумушки в своих сплетнях женили его на ком-нибудь из местных обитательниц, но сам он, похоже, не торопился связать себя узами брака. Его бывшая благодетельница, леди Эверилл, пристроившая Морриса на это место, оставила ему небольшую сумму денег, но он прекрасно понимал и ни от кого не скрывал, что ее едва хватит только на одного его, а значит, он не вправе обременять себя семьей. Для своих лет мистер Моррис являлся чрезвычайно здравомыслящим человеком, и жители округи не стеснялись спрашивать его совета. Все сказанное молодому викарию оставалось тайной между ним и его собеседником. Моррис не опускался до пересудов, и на него всегда можно было положиться. Жившая по соседству с Принсхиллз графиня Стерн, мать той самой Эмили Стерн, особа гордая и, в общем-то, не склонная испытывать симпатии к бедным священникам, высказалась о Моррисе так:
– Он очень воспитанный человек. Некоторые дают вам советы с таким видом, будто делают невесть какое одолжение, он же ведет себя так, будто