Плохо для него, хорошо для русских.
Говорили, что Куря в ярости изрубил на куски воина, который поднял голову русского князя и передал ему в руки. На ней не было не только бесценной серьги, но даже и следа от нее на ухе.
Когда эти слухи докатились до Владимира, он потребовал кубок с вином. Отец все-таки победил!
А что до того камня, то сперва женщины, проходя мимо, начали оставлять на нем яблоки и куски хлеба, потом мужчины стали обливать его медовухой. За душу княжеского отца, к которому боги повернулись спиной.
3
Она стала приходить в его сны и во сне подтрунивать над ним. Он много дней не приближался ни к одной из женщин, он не принес обычной жертвы Яриле, что полагалось ему делать с тех пор, как в нем пробудился и вошел в силу мужчина.
В Новгород он вернулся не затем, чтоб его унижали, а затем, чтобы занять свое место.
Время, которое он ждал, пришло.
Ярополк сверг Олега, завладев землями древлян, а затем послал наместников взять власть и в Новгороде.
Владимира мучили сомнения. Ярополк послал ему собственной рукой подписанное обещание, что на него, своего брата, руки не поднимет. Олег пострадал от несчастного случая, писал он, и Владимиру не нужно бояться, пусть просто примет наместников и покорится старшему.
– Пусть даже он и вправду так думает, – сказал Добрыня, – вокруг него бояре, ратники, волхвы… Уберут они тебя, чтобы обеспечить власть своему князю и самим себе. Боятся, что, когда у тебя подрастут крылья, ты можешь пойти против них. Боятся, как курицы ястреба. Помнят, как ты еще ребенком на охоте вместе со взрослыми кабана за клыки хватал, пока Ярополк со стороны смотрел. Ты для них угроза, но угроза нависла и над тобой. Собирайся в дорогу.
Владимир не прекословил, отступил перед надвигающейся опасностью и два года носился по морским волнам. Прекрасноволосый красавец Олаф Трюггвасон, сын норвежского короля, был с ним неразлучен. Олаф без колебаний, не ожидая суда и справедливости, вынес приговор убийце отца, узнав его в толпе на площади, а в князе нашел защитника, который понял его поступок и спас от смертной казни предусмотренной за убийство. В те годы они жили жизнью варягов, деля добычу и женщин, играя с опасностью и заключая союзы с варягами.
Варяги воевали за золото и земли. Добычу он им обещал, землю нет.
Два года скитальческой жизни закалили Владимира, и он, налившись силой, почувствовал нетерпение.
– Новгородские снега… соскучился я по ним.
Снег… словно ступаешь по облаку, а оно поскрипывает. Кругом все белое, чистое. И светлое. Так представлял он себе обиталище богов, наполненное вечным светом.
Однажды утром они неожиданно появились в новгородской гавани. Олаф с двумя галерами, полными воинов, и у той, что поменьше, и у большой нос украшали вырезанные из дерева позолоченные змеи, а над галерой Владимира, с бортами красного цвета, развевался вымпел с трезубцем.
Когда