Шхуны? Шхуны?! Британские шхуны?! Неужели здесь замешаны гордые сыны туманного Альбиона? Это кое-что объясняет. У британцев разгорается интерес к этим местам, а среди них есть комбинаторы похлеще князя Андрея Тушина.
Это во времена стародавние враги сходились в чистом поле, брали в руки мечи и в честном бою выясняли, кто прав, а кто нет. Сейчас честной схватке предпочитали яд, кинжал, удавку-гарроту или интриги, которые разрывают и будоражат даже двор великого князя московского, э… государя всея Руси, как теперь велено его называть. А в Гишпании или Хранции уже в отхожее место не сходить, чтоб это не расценили за политический ход и не попытались придумать на него какой-нибудь хитрый ответ вроде белладонны в вино или гадюки под простыню.
Последний узел завязан. Теперь можно и передохнуть. Он собрал остатние листья, сложил из них некое подобие гнезда, лег, подтянул колени к ноющему животу, положил рядом копье, чтоб сразу можно было схватить, натянул на себя обе накидки и задремал под убаюкивающую мелодию ветра в листьях и тихий перезвон местных кузнечиков.
Сон навалился сразу, тяжелый, без сновидений, и почти сразу оборвался. Чуткое ухо бывалого воина уловило шорох травы, сгибающейся под легкой поступью, скрип подошвы по корням и стихающую перекличку птиц. Он открыл глаза, выпростал из-под листьев руку и сомкнул пальцы на ухватистом древке.
Прежде чем Ромка вышел на поляну, Мирослав уже успел выпорхнуть из гнезда и спрятаться за кривым стволом с уродливыми наростами. Юноша огляделся, посмотрел вверх, присел, разглядывая примятую траву, потянул носом воздух и направился прямо к дереву, за которым притаился воин.
Сейчас он не смог бы сказать, зачем спрятался от юноши, то ли просто по привычке, то ли желая проверить его внимательность. Чтобы не быть найденным, он сам шагнул из тени ветвей на поляну и вопросительно вскинул брови.
– Дядька Мирослав! – возбужденно, но негромко затараторил юноша. – Я там людей видел. Двоих. Голых. На манер тех, что лодкой правили, когда бомбу на корабль цепляли. Они воды набрали и к деревне пошли.
– К деревне? – удивился Мирослав. – А откуда ты узнал про деревню?
– Так я проследил за ними почитай до самых домов. Там их десятка два. Лачуги какие-то. Палки в землю врыты, сверху крыша соломенная, а стен нету почти нигде. А еще там, посередине…
Мирослав снова, в какой уже раз за эти сутки выругался про себя. Ему совсем не верилось, что неопытный юноша мог идти за двумя детьми леса так, чтоб они его не заметили. А если заметили, но не подали виду, значит, наверняка готовят какую-то пакость.
– Пойдем, – тихо, но твердо сказал он и поудобнее перехватил копье. – Попробуем вдоль берега пробраться в сторону Эспаньолы. Авось корабль увидим.
– Так деревня же… – заупрямился было Ромка, но под суровым взглядом воина сник и поплелся следом.
– Надень, – не замедляя хода,