Кащеиха, или Как Лида искала счастье. Алевтина Корчик

она хотела броситься к нему за помощью. Девушка приостановилась, развернулась, но прохожий исчез, а вместо него она разглядела во сне существо, следовавшее за ней по пятам. Эта была черная маленькая старушка, похожая на неведомое чудище из страшной сказки. Маленькая карлица, сгорбленная, страшная и уродливая, с корявыми короткими ногами колесом и с бешеными сверкающими маленькими злыми глазенками. Это страшное убогое существо бежало за ней, и только маленькие скрюченные ноги мешали ей угнаться за девушкой. Бабка, словно колобок, отчаянно пыталась передвигать своими уродливыми конечностями, и ее бег походил на какое-то омерзительное перекатывание. Рот был полуоткрыт, она словно пыталась что-то кричать девушке или звать ее. От этого зрелища Лиду охватила такая паника, какой у нее не было никогда в жизни, во сне она застыла и от ужаса не могла сдвинуться с места. А старуха приближалась. От страха Лида попыталась кричать, но вместо этого внутри ее будто парализовало.

      * * *

      Девушка проснулась, кричащей не своим голосом. Бабушка поливала ее водой из графина. После увиденного сна Лида долго приходила в себя. Несколько дней она боялась даже подумать о сновидении. От страха увидеть еще раз страшное существо, она несколько дней не спала и ходила, пошатываясь, как зомби из фильмов ужасов, пока вызванная бабушкина подруга тетя Зоя не напичкала ее снотворным.

      Спустя время кошмары Лиды все увеличивали свое количество. Просыпалась она с трясущимися руками, задыхающаяся, а потом ее мучали судороги и головные боли. Спасал только заведенный заранее будильник. Он исправно звонил каждый час, девушка просыпалась, и таким образом, немного избавлялась от глубокого сна с ужасными видениями.

      Лида пыталась толковать сны, увиденная страшная старуха ассоциировалась у нее с недопониманием с бабушкой, хотя ей было неловко и стыдно даже думать о таком толковании. Ее мучили угрызения совести, это ей казалось бессовестным по отношению к вырастившей ее бабушке.

      * * *

      Только на приеме пятилетней давности у той самой женщины-психолога Лида решилась рассказать об этих страшных снах, и та сразу спросила у нее:

      – А как ты называешь свою бабушку?

      Лида растерянно молчала. Женщина стала объяснять ей что-то по предмету психологии и межличностных отношений, ассоциаций и снова повторила свой вопрос.

      – Ну как еще… «Бабушка», «ба», так и называю.

      – Это при обращении к ней. А про себя, когда злишься на нее или негодуешь?

      Лида прикусила язык и не хотела произносить грубое прозвище вслух. Она не могла отделаться от ощущения, что даже само упоминание о бабушке, которое происходило в кабинете наедине с чужим человеком, даже если это профессиональный врач-психолог, делало ее виноватой и какой-то зависшей в своих детских проблемах девочкой-подростком. Лида хотела видеть себя взрослым человеком, а она вела себя, как маленькая девочка, не выросшая из детских сандаликов в сарафанчике в горошек. Это чувство вины разъедало ее изнутри и не