Но хватит философствовать – сегодня важный день, и пора действовать. Поднявшись с пола, я прошел в соседнюю комнату, где лежали мои пожитки. Тряпичный рюкзак, нож, смена одежды и легкие сандалии. Переодевшись в простую льняную рубаху и штаны, подпоясался плетеным кожаным ремнем и отправился наверх. Там меня ожидает награда за вчерашние подвиги.
Общий зал в утренние часы был пуст. Заведение Толстяка Фитца, гостеприимно открытое всю ночь, под утро затихало: пьяницы и гуляки расходились по домам, а служащие занимались уборкой. Сегодня вечером кутёж повторится вновь.
– О, Герех, ты наконец проснулся, – окликнула, заметив меня, мадам Сирба, тучная женщина с неприлично ярким макияжем и парой нелепых маленьких крыльев, напоминавших нетопыриные, на спине.
Мадам Сирба, или бордель-маман Сирба – правая рука и партнер Толстяка. Могу поклясться, что жирдяй не доверяет даже собственной матери, но эта женщина умудрилась стать для Фитца чем-то большим и потому ведет часть его финансовых дел. Партнер – сильно громкое слово, но, наверное, именно оно подходило ей больше всего.
Мадам сидела за одним из уже убранных столов и присматривала за работой в зале. Отношения у нас с ней были весьма натянутые, так что я не стал разглагольствовать и молча присел за стол. Врагами нас не назовешь, просто я ей несимпатичен, а она мне безразлична.
– Фитц передал, – мадам Сирба протянула тощий кошелек. Я достал и пересчитал деньги. Все ровно – три пятака за первый бой и пять за второй, да еще семь медных монет от зрителей. Итого сорок семь медных монет за вечер – три месяца работы в порту или половина зарплаты стражника за месяц. Кому-нибудь другому ради такой выручки пришлось бы реально рискнуть жизнью. Мне же пришлось умереть всего один раз. Хотя поток любителей быстрой наживы никогда не ослабевал, мне вчера действительно повезло, что боец Фитца не явился, боги удачи явно на моей стороне. Вместе с моими накоплениями получается как раз нужная сумма, ну, даже немного больше. Собрав монеты и переложив их в свой кошелек, я, не прощаясь, развернулся и вышел за дверь.
Улица встретила меня солнечным светом, морским бризом и запахом цветов. Вынырнув из-за горной гряды, большой Герион осветил подкову залива одного из островов моря Мирак, окруженную стеной почти отвесных скал, склоны которых были облагорожены человеческой рукой. В теле многотонных каменных бастионов были расположены террасы, на которых фруктовые деревья сгибались к земле под весом плодов. Смесь чуть сладковатого аромата фруктов и ни с чем несравнимого запаха моря сопровождала каждый день этого прекрасного места.
Солнечные