Монтегю дождался, когда хозяин покинет комнату, и негромко сказал:
– А меня интересует, когда преследователи доберутся сюда. Они умудрились отследить нас на трех точках!
Уолли оперся костяшками пальцев о столешницу и навис над ним.
– Может быть, им были известны координаты?
Монтегю медленно отодвинул стул и поднялся. Затем окинул комнату взглядом и, сев обратно, констатировал:
– В этом гостеприимном доме драки не будет, Уоллер. Как однажды сказал наш мудрый ТаТерон: «Я лично не вижу смысла в пустых клятвах верности». Или ты со мной или нет… Однако я советую вспомнить о предложении убить тебя, сделанном Валишу, и о том, что без моей помощи ребятам не удалось бы тебя вытащить.
На щеках Изабеллы заиграли желваки: знает, подлец, что прав – без его информации и оборудования они не выбрались бы из-под протокола защиты!
– Давайте поедим, – миролюбиво предложил фриммец, и только тут Белка заметила, как он бледен – до синевы.
Она сжала его руку:
– Риан, прости нас! В твоем мире случилась беда!
– Ничего, – покачал головой он. – Мои родные живут в горах, туда волна не должна была дойти. Но я был бы рад, если бы эта история с преследованиями и подозрениями кончилась! Монти прав – надо быстрее убираться отсюда, однако я до сих пор не могу рекурсировать.
– Я тоже! – рыкнул Виллерфоллер и, наконец, сел за стол.
Белка промолчала – что говорить об очевидном? Окружающее пространство стало плотнее камня – не пробить, не шагнуть в пустоту, чтобы выйти на другом конце маршрута.
– Уолли, а кто этот старик? – спросила она, лишь бы не дать пугающей тишине разделить их небольшую команду.
Тайерхог вздохнул.
– Последний представитель своей семьи. Такое иногда случается. Пинер упоминал Мимми – жену главы соседнего клана. Пока Тасселфоллер жив, она будет заботиться о нем, как о любимом родственнике, а когда он умрет – проследит, чтобы все традиции на похоронах были соблюдены. Тогда его земли официально отойдут государству.
– Но, похоже, он очень крепок и умирать не собирается? – усмехнулся Монти.
– Ему точно несколько сотен лет, – пожал плечами Уоллер и жадно принялся за еду – никакие трагические события на аппетит оборотня повлиять не могли.
Изабелла жевала ароматный, явно домашней выпечки, хлеб, заедала вкуснейшей ветчиной, и думала о том, что они в этом доме, как в мышеловке. Ей чудилось, она даже слышит, как отведенные им мгновения свободы с хрустом перемалываются механизмом времени. За окном солнце заливало яркую зелень луга потоками света. Разноцветными искрами взблескивали в ней цветочные головки. Чуть поодаль тянулась темная полоса кустарника – видимо, росшего по берегам реки…
Кальмеранка отложила бутерброд и вышла на крыльцо, еще не веря себе. Спустилась с лестницы, затаив дыхание, направилась к кустам. Не зря место показалось ей знакомым, но догадка оказалась слишком неожиданной!
Под