Зеркало примет всё зло без остатка.
Зеркалу горе своё передай –
Дальше по жизни счастливым шагай.
Не говорите детям ничего подобного.
Дети склонны верить во что попало.
Главная улица Уайза казалась ещё тише, чем прежде, когда Эйва шагала по ней в поисках булочной. Демонстранты перед театром уже разошлись, после них на мостовой остались россыпи мятых листовок. Эйва в сердцах пнула комок бумаги, вымещая на нём своё скверное настроение. Она нарочно шла с опущенной головой, стараясь не обращать внимания на прохожих, которые то и дело оборачивались ей вслед.
– Это она, – расслышала Эйва голос одного встречного. – Та девочка, которая… ну, вы поняли.
Она было обернулась, желая напрямую спросить, что он имеет в виду, но компания уже поспешно её миновала.
– Извините, можно вопрос? – громко обратилась Эйва к их быстро удалявшимся спинам. Прохожие обернулись, обмениваясь взглядами, глядя друг на друга, себе под ноги – куда попало, лишь бы не в глаза Эйве. Девочка изобразила свою самую очаровательную улыбку и продолжила: – Вы не подскажете, где здесь ближайшая булочная?
Облегчение, нарисовавшееся на их лицах, было таким комичным, что Эйва прикусила губу, лишь бы не расхохотаться в открытую. Кто-то из парней указал ей направление – чуть вперёд, а потом в боковую улочку.
Свернув, куда ей было сказано, девочка вскоре заметила лавочку пекаря. Кажется, внутри никого не было – но когда она толкнула дверь, та легко поддалась.
– Здравствуйте! У вас ещё открыто? Мы с братом только что приехали в ваш город, и…
Из-под прилавка внезапно вынырнуло круглое мальчишеское лицо. Эйва невольно сморгнула.
– …И нам нужно купить хлеба, – закончила она. – А вас я уже встречала сегодня. Вы вручили мне листовку.
Подросток улыбнулся, и на щеках его образовались ямочки.
– Да, помню. – Он вытер руки о фартук и протянул ей через прилавок крепкую ладонь. – Будем знакомы, я – Чарльз Брунел. Пекарня «Брунел и сын» – я, собственно, и есть этот сын. Моя мама возглавляет движение «Свободу Дивному Народу».
Он открыто и прямо смотрел Эйве в глаза, когда они обменялись рукопожатием, а потом скользнул взглядом по её платью – и снова посмотрел ей в лицо. Эйва поняла, что он разглядел шрам на её щеке, но из вежливости не выказал любопытства или смущения, просто отметил что-то для себя и снова принялся внимательно её изучать.
– На самом деле грубо так рассматривать едва знакомых людей, – сказала Эйва, отнимая у него свою руку.
– Извините. У меня не было особых шансов потренироваться.
– Потренироваться в чём? В рассматривании людей? – Она тряхнула головой, чувствуя, что её втягивают в нежеланный разговор. – Не важно. Можете просто продать мне несколько булок?
Чарльз развернулся к полкам и начал складывать свежие булочки