Очутившись внутри, я внимательно осмотрелся по сторонам. Я стоял посреди огромного холла, высоко задрав голову вверх. Моё внимание привлекли причудливые витражи, заменяющие окна одной из сторон здания.
Я стоял в неудачном для обзора месте, с которого никак не удавалось разглядеть, что именно изображено на витражах. Однако меня поразил их размер и обилие красок, которое художник использовал при их сотворении.
– Что, нравится? – вдруг раздался голос за моей спиной.
От неожиданности я вздрогнул и чуть не выпустил сумку с вещами, сильно оттягивающую руку.
Развернувшись всем телом, я тут же увидел декана своего факультета, господина Криса Деворера, который с очень серьёзным видом смотрел на меня.
– Грандиозно, – пробормотал я, стараясь скрыть минутное замешательство, вызванное его появлением у меня за спиной.
Что за дурная привычка подкрадываться к людям сзади?
– Прости, я, наверное, напугал тебя? – взгляд его тёмно-серых глаз так и норовил просверлить меня насквозь. Никогда раньше я не видел глаза такого интересного серого цвета.
Не мышиного, а именно темно-серого, таким бывает только асфальт ясным ранним летним утром, сразу после того, как его намочит тёплый и недолгий ливень. И разница была лишь в том, что взгляд у него был холодный.
– У тебя ещё будет предостаточно времени, чтобы всё осмотреть, – продолжил он. – А сейчас, я думаю, что тебе было бы неплохо подняться наверх и отыскать свою комнату.
Найти комнату оказалось проще простого: моей была третья справа под номером 23, указанном на вычурной дверной табличке. Внимательно перечитав ещё раз список, прикрепленный под табличкой, я пришёл к неутешительному выводу, что в соседи по комнате мне достался редкостный зануда.
Сонни Зубрилка – так прозвали его в нашей школе… И, что самое главное, совершенно справедливо. Сонни готовился ко всем урокам, но, не вникал в суть предмета. Он попросту заучивал всё наизусть. Все знали об этом. И, мне кажется, что учителя просто жалели его. Ведь стоило им задать свой вопрос по-другому или подойти к задаче с другой стороны, как Сонни терялся, начинал заикаться и нести несусветную чушь.
Сонни был приёмным сыном бездетной пары, казалось, уже давно утратившей надежду завести собственного ребёнка… Ходят слухи, что теперь ситуация изменилась, и прежде любящий папочка выложил непомерно круглую сумму за его обучение в Университете только потому, что хотел освободить место в доме для их уже родного и такого долгожданного первенца, который мирно рос в заметно округлившемся животике дорогой приемной мамочки. Во всяком случае, так считала большая часть жителей нашего города. С учетом этого он, конечно же, заслуживал некоторой доли сострадания.
Если честно, у меня не было чёткого мнения на сей счёт. Господина Гудиеру, приёмного отца Сонни, я знал немного с другой стороны. Он работал хирургом в одной из клиник нашего города, и года три назад мне пришлось побывать в его опытных