Наверное, она ни за что не попросила бы меня побыть с ней, если бы ее так не пугала возможность войны и угрозы Саддама Хусейна бомбить Израиль.
– Прилечу с детьми, если смогу купить четыре билета, – ответила я, понимая, что по-другому не получится.
Несколько дней спустя я уволилась с работы, забрала из школы троих детей – Авиталь, Яэля и Гади – и купила билеты до Нью-Йорка.
Я понимала, что в происходящем наверняка есть какой-то глубокий смысл. Почти пять лет я активно занималась духовными практиками. Я много читала, медитировала и занималась тай-чи; раз в неделю у меня дома собиралась группа, в которой мы постигали искусство медитации под руководством опытной наставницы. Как раз во время описываемых событий я читала книгу доктора Берни Сигела «Любовь, медицина и чудеса» об особенных больных раком, и мне хотелось поделиться с кем-то ее мощным посылом. Какое совпадение. Одна из женщин, посещавших наши занятия по медитации, предложила мне взять с собой еще одну книгу, которая теперь стала настоящей классикой, книгу Луизы Хей «Исцели свою жизнь». Я с этой книгой не была знакома, но поверила, что она может оказаться важна для меня, поэтому купила ее в Нью-Йорке перед полетом до Вест-Палм-Бич. Наконец, вооружившись оптимизмом, ощущением серьезной цели и двумя книгами, способными изменить жизнь, мы прибыли в дом моих родителей на юге Флориды. На следующий день маму должны были прооперировать.
После операции врач сообщил нам с папой, что рак у мамы самый агрессивный и что опухоль поразила весь мочевой пузырь. По протоколу полагалось два шестимесячных курса химиотерапии, причем препараты должны были вводиться непосредственно в мочевой пузырь. Если в результате лечения не удастся на сто процентов избавиться от раковых клеток, его придется удалить, но мама останется жива. Мои уши слышали все эти слова, но сердце знало что-то другое. Прежде я никогда не обладала таким «знанием». Я четко понимала: врач не думает, что химиотерапия поможет моей матери, он уверен, что мочевой пузырь придется удалить. Но он на самом деле считал, что мама останется в живых.
Врач вернулся позже, когда она очнулась от наркоза, и повторил все, что раньше сказал мне и отцу. И я вновь ощутила приток иного знания. Когда врач ушел, я посмотрела на мать и поняла, что на каком-то уровне она уловила то же самое. А кроме того я осознала нечто, что меня шокировало.
– Значит, ты уже решила? – спросила я.
Мама молча посмотрела на меня, не понимая, о чем я.
– Значит, уже решила, да? – повторила я. – Решила, что станешь образцовой пациенткой и без всяких жалоб пройдешь все положенные курсы химиотерапии, потому что ты у нас такая храбрая и жаловаться не привыкла, а потом, после двух курсов химии, если останутся раковые клетки, мочевой пузырь тебе удалят, но ты будешь жить, – проворчала я. – Не жалко?
Мама по-прежнему ничего не понимала.
Я попыталась достучаться до нее:
– Мама, если я завтра умру, ты останешься в живых, но качество твоей жизни