Может быть, это представительница аптечного бизнеса, которая намерена всучить ему какой-нибудь медикамент с незначительной скидкой? Или она попытается вовлечь его в тестирование нового препарата? В любом случае он решительно не пойдет ни на то, ни на это.
Мануэль передал пациентке адрес мастера слуховых аппаратов, который записал четко печатными буквами, затем проводил старушку в коридор, помог надеть пальто, попрощался и закрыл за ней дверь.
Затем он подошел к приемной, дверь в которую была открыта, и остолбенел.
Под его швейцарскими дипломами в позолоченных рамках сидела, заложив ногу за ногу, женщина в легкой светлой блузке и черном жакете, с янтарным ожерельем на шее, красной лентой на лбу, ее волосы были собраны на затылке в пучок, и это была, без сомнения, та женщина, которая в Базеле постучала в окно его вагона. Она сидела здесь и смотрела на Мануэля тем же проникновенным взглядом.
Он помедлил и наконец произнес:
– Добрый день, фрау…
– Вольф, – ответила женщина. – Ева Вольф.
При этом она не выразила никакого намерения подняться.
– Прошу, – сказал Мануэль и сделал свой обычный жест, приглашающий в кабинет.
Обычно он при этом держал в левой руке историю болезни пациента, которую ему уже подготовила его ассистентка, а правой рукой указывал в сторону коридора. Когда у него ничего не было в левой руке, как сейчас, он повторял этот жест правой рукой. Это сопровождалось легким поклоном.
– Мы можем побеседовать и здесь, – сказала дама, – я к вам пришла не как пациентка.
И она пригласила Мануэля присесть.
Это было не в его правилах сидеть с кем-нибудь в комнате ожидания. Он снова помедлил, затем сел рядом с ней, но так, чтобы между ними оставался еще стул, и еще раз посмотрел на нее.
– Значит, это были вы, – сказал он затем, – в Базеле, в момент, когда я уже сидел в поезде?
– Да, – кивнула женщина, – это была я.
– Но мы, кажется, не знакомы? – Ее голос показался Мануэлю, тем не менее, знакомым, хотя тогда она ничего не говорила.
Женщина улыбнулась:
– Нет, пока нет.
Она стала левой рукой играть своим янтарным ожерельем, продолжая пытливо рассматривать врача. Мануэль заметил вопрос в ее взгляде и понял, что ему следует поскорее добиться ясности.
– И что же вы хотите от меня?
Женщина продолжала наматывать часть своей цепочки на указательный палец. Потом она остановилась.
– Ребенка, – сказала она.
Мануэль вздернул брови и открыл рот, чтобы что-то сказать, но язык не повиновался ему. Он уставился на нее, на эту женщину, которая сидела перед ним в комнате ожидания, и, однако, все это было далеко от всего, что он мог бы считать привычным.
– Ребенка? – повторил он с таким удивлением, как будто ослышался.
– Да, – сказала Ева и посмотрела на Мануэля так откровенно, что он опустил глаза.
Мануэль