В отличие от англичанина Дон Кастелло не стремился к общественному признанию. Ему достаточно было и того, что среди «крестных отцов» нескольких наиболее влиятельных мафиозных кланов в Италии он был одним из самых-самых. Сидя в своем роскошном кабинете на собственной вилле «Примавера», которая вот уже несколько десятков лет красовалась неподалеку от столицы Сицилии Палермо, Дон Кастелло вершил свой суд при помощи двух сыновей и нескольких десятков головорезов, одновременно делая деньги на строительных подрядах, казино и контрабанде. Он был сторонником старых мафиозных традиций и порой сдерживал своих отпрысков, рвавшихся на международную криминальную арену.
Но жизнь брала свое: без международных связей современный бизнес, особенно нелегальный, просто не мог существовать, и Дон Кастелло все больше и больше подчинялся веяниям времени: он вкладывал тщательно отмытые деньги в транснациональные компании, организовывал совместные предприятия в разных странах, в том числе и в России.
Выбор Велиховым Ли Бао тоже не был случаен. Не кто иной, как этот старенький, будто иссушенный временем тихоня Ли, скромно живущий среди цветочных клумб, которые словно огромные ковры раскинулись вокруг его большого гонконгского дома, являлся одним из главарей всемогущей таинственной «Триады» – преступной организации, контролирующей многочисленные ручейки и реки наркотиков, растекающихся по всему миру из «золотого треугольника» – той части Юго-Восточной Азии, которая издавна славилась своим героином и опиумом.
Сколько у Ли Бао было денег, не знал никто; даже два его сына и дочь не имели ни малейшего понятия об этом. Давно работавшие с ним люди в Сингапуре и Гонконге осторожно поговаривали, что его состояние, разбросанное по банкам всего мира – от Гонконга и Токио до Нью-Йорка и Берна, – составляло никак не меньше миллиарда долларов.
А Ли Бао, не доверяя садовникам, а может, и сокращая ненужные расходы, собственноручно сажал в саду цветы, поливал их, пропалывал, и все это на восьмом десятке лет! На протяжении всей своей жизни Ли Бао увлекался учением Конфуция. Строгие правила и классические традиции этого уважаемого им учения не мешали ему заниматься тем, чем он занимался без малого пятьдесят лет. Он организовывал в лесах Бирмы и Таиланда все новые и новые опиумные плантации. Он искал и находил контрабандистов, перевозчиков и покупателей. Налаживал контакты с такими же, как он, во всех частях света.
Ли Бао мог претендовать на титул настоящего криминального патриарха всего Востока и, несомненно, обладал огромным влиянием среди международных дельцов черного бизнеса.
Последним из согласившихся приехать к Велихову гостей был марсельский предприниматель Жак Моро, который издавна специализировался на торговле живым товаром. В Марселе, еще со времен войны в Алжире, существовали крепкие криминальные связи с Африкой. Здесь всегда процветали контрабанда, подпольная торговля золотом, наркотиками и рабынями,