Непредвиденное сопротивление Камбасереса привело в замешательство Первого консула, который, скрыв свое нетерпение, сказал коллегам, что не будет ни во что вмешиваться и предоставит брожение умов естественному ходу вещей. Они расстались, недовольные друг другом, и Камбасерес, возвратившись к середине ночи с Лебреном в Париж, сказал ему такие слова: «Свершилось, монархия восстановлена, но у меня предчувствие, что здание будет недолговечно. Мы воевали с Европой, чтобы дать ей республик, дочерей Французской республики. Теперь мы будем воевать, чтобы дать ей монархов, сыновей и братьев нашего, и изнуренная Франция в конце концов не выдержит этих безумных предприятий».
Но неодобрение Камбасереса было молчаливым и бездеятельным. Он позволил Фуше и его подручным действовать по их усмотрению. И им вскоре представился превосходный случай. В Сенате заслушали доклад великого судьи о кознях английских агентов Дрейка, Спенсера Смита и Тейлора. На этот правительственный доклад следовало ответить, и Сенат назначал комиссию, чтобы выработать проект ответа. Сенатские заправилы, найдя обстоятельства благоприятными, убедили сенаторов, что пришло время проявить инициативу в деле восстановления монархии, что Первый консул колеблется, но следует победить его колебания, разоблачив существующие пробелы в нынешних установлениях и указав ему способы их заполнить. В частности, учреждения Франции страдают неполнотой в двух отношениях. Во-первых, отсутствует суд по государственным преступлениям, и их вынуждены передавать в суды недостаточной и слабой юрисдикции. Во-вторых, управление Францией зиждется на подчинении единому главе, а это вечное искушение для заговорщиков, которые думают, поразив главу, уничтожить с ней всё. Этот-то двойной недостаток и следует раскрыть мудрости Первого консула, чтобы вызвать его содействие а, при необходимости, и инициативу.
Двадцать седьмого марта, через день после вышеупомянутых слушаний, Сенат собрался на обсуждение проекта ответа. Фуше и его друзья всё подготовили, не предупредив Камбасереса, который обычно председательствовал в Сенате. Кажется, они не предупредили и Первого консула, дабы подготовить ему приятный сюрприз. Сюрприз оказался далеко не столь же приятен Камбасересу, который с изумлением выслушал проект комиссии. Тем не менее он сохранил бесстрастный вид под многочисленными взглядами,