И я могу в тебя поверить лишь,
когда души порыв еще не замер,
когда ты снова мне в глаза глядишь
какими-то апрельскими глазами.
* * *
Справа – болота да плывуны, мая густой отвар…
Мы бестелесны, как тень луны, зябкие существа.
Шум этой жизни давно утих, в света свернулся сноп,
мы стали призраками своих невоплощённых снов.
Чувствую я дыханье твоё, вижу тот зыбкий свет…
Как мне поверить в небытиё,
если его в нас нет?
* * *
Сладким ядом своим ужаль,
я с тобою – хоть в рай, хоть в ад…
Отчего так по-детски жаль,
что не принял я этот яд?
Почему же я вдруг потух
среди спешки и маеты
и преследовал не мечту,
а лишь бледный призрак мечты?
Я не знаю всех тех причин,
от которых распалась связь.
Это сказочный был зачин,
а концовка не удалась.
Жизнь несётся на всех парах,
бег тот, знаю, неутомим…
Ты прости этот поздний страх —
я ужален навеки им.
* * *
Не уходи, пока мне так зябко на душе,
она – сплошные камни, остывшие уже.
И я совсем не спятил, я вовсе не из тех:
душа моя распята, прибита на кресте.
Её терзают птицы, нисколько не щадя,
и дали ей прикрыться лишь шляпкой от гвоздя…
Ей ничего не надо, порыв её угас,
она лишь просит взгляда – хотя б в последний раз.
* * *
Ты присниться мне не вели,
близко к сердцу не подпускай.
Отметелят пусть феврали,
отчеканят хрусталь пускай.
Будут снова такие дни,
что не ведают всех морок.
Ты, пожалуйста, мне верни
застудивший судьбу мороз.
Это будет всему предел,
когда двое – опять враги,
чтоб я снова заледенел
от всегдашней твоей пурги.
* * *
Путь больше не размерен,
всё как-то не путём,
и мы его разделим
на прежде и потом.
Мы спрячемся, как пелядь,
в придонную санчасть,
чтоб было что лелеять
и что навек проклясть.
Но в водах тех стоячих,
где ил заменит дом,
увы, не замаячит,
что мы так долго ждём.
И хватит всяких мистик,
вновь мрак черней чернил…
Не может быть амнистий
для тех, кто изменил.
* * *
А дальше… Дальше – суп с котом.
Финита ля. Мы сняли маски.
Давай оставим на потом
все наши прежние замашки.
Притворства время истекло,
мы всё истолковали ловко,
но сути тонкое стекло
просвечивает сквозь шпатлёвку.
Уже теперь ты не жена,
но я, как пёс, иду по следу,
чтоб видеть, как искажена
твоя