Асем переехала. Мы остались с Таней и Катей. Но нас снова было четверо. Девочки предложили мне снять другую квартиру с двумя комнатами. Но я отказалась. Мальчик был спокойным. Он будто знал, что его не ждали и его никто не любит в этом мире. Он будто смирился с тем, что я его родила. И что теперь он навсегда один. Внутри меня что-то болело и иногда ночью я не могла сделать и вздоха. Я прижимала руку к груди, а второй прижимала голову мальчика к груди. Имя мы придумывали долго. Мне было все равно, как его зовут. Но Таня и Катя продолжали настаивать предлагая целую кучу имен. В итоге мы остановились на имени Дамир. Таня покупала Дамиру смешные распашонки, штанишки и комбинезоны, а Катя пыталась закормить меня молочными продуктами. Деньги, которые я отложила подходили к концу. Пособие, которое мне помогла оформить Таня помогало, но Дамиру исполнилось три месяца, и молоко стало убывать. Дамир все чаще плакал и все меньше спал, а по вечерам я не могла сбежать из дома, чтобы подработать. Я не строила никаких планов, а жила как существовала и просто плыла по течению.
Разговор с Таней стал тем разговором, который меняет тебя и всю твою жизнь. Чем занималась Таня по ночам я знала. Кто я была такая, чтобы кого-то судить о том, чем она зарабатывает на жизнь. Все было лучше, чем голодать. Не есть несколько дней было нормальным для меня, но как оказалось не нормальным для Дамира. Молоко полностью пропало когда Дамиру исполнилось 6 месяцев, и Таня усадила меня за кухонный стол. Ее короткая стрижка, которая мне так нравилась растрепалась, а тушь немного размазалась под глазами. Она смотрела на меня серьезно и заботливо. На меня так не смотрели. На меня, вообще, старались не смотреть, но в лице незнакомой девушки я нашла неожиданно и мать, и подругу. Она была старше меня всего на семь лет, но у нее было огромное сердце, которое могло уместить целый мир, но решило почему-то уместить там меня и Дамира. Я видела как она смотрела на Дамира, когда качала его утром или когда кормила его кашей из бутылочки. Он хватал ее за палец и что-то пытался ей говорить, а она улыбалась так, как может улыбаться только женщина, которая любит. Так смотрела на меня моя мама. Так я это помнила или просто хотела помнить.
История Тани не была мне знакомой или близкой. Я жила в то время в параллельном мире и переживала только по поводу того как сбежать от Амана и его друзей, или о том, чтобы обсудить прошедшие уроки с Айгерим. Но Тане было столько же