Вскоре помещение опустело. На месте остались, только чех Ходинский и болгарин Стоянов.
Ходинский размышлял, куда мог деться его неверный товарищ Гонсалес.
У Стоянова, в голове крутились более проблемные мысли. Дело в том, что он, как отправился позавчера, преследовать белорусскую транспортную автоколонну, с загадочным грузом, так, только этой ночью вернулся обратно. Причем, возвращаться пришлось издалека. Аж, из-под Полоцка. Как он, там оказался, Стоянов не мог понять. Самое главное – спидометр накрутил почти тысячу километров. Это говорило, что он объездил полстраны. Однако где он побывал, с какими культурными достопримечательностями ознакомился, было неизвестно. Он вообще не понимал, чего его носило по Белоруссии. Последнее, что он помнил, было – окраина Погорельцев, босоногая девушка, сидящая под кустом. Потом, сразу, бац – Витебская область!
Сегодня приехав, в коммерческий центр, он стал осторожно интересоваться своими попутчиками. Теми, с кем он начал преследование. Хорошо народу в кафетерии было много, и шла постоянная ротация. Одни уходили, другие приходили. Поэтому Стоянов, мог, не привлекая внимания интересоваться, не видал ли, кто случайно Пихлера, Ковача, Санчеса, Аламейду, Келли, Кенига и Барнабаса Ксенакиса. В каждом отдельном случае он интересовался одной фамилией, поэтому, проведенный опрос, никого не насторожил. В ходе опроса, выяснилось, что сегодня их никто не видел. Кое-кого, точно не было и вчера. Некоторые фамилии были под вопросом, но было ясно, что весь списочный состав, непонятным образом прогуливает, важнейшее мероприятие. Полученные данные, будили в голове у Стоянова различные мысли. Все они носили хаотический характер, и ни одна из них не была настолько разумна, чтобы от нее можно было оттолкнуться и выстроить логическую цепочку происшествия.
В самый напряженный момент, когда Стоянов подошел в своих рассуждениях, к последней черте, за которой маячила перспектива нервного срыва, дверь кафетерия открылась, и вошел британец Келли.
Осмотрев пустое помещение, подданный королевства, пошел брать кофе. Наполнив чашку, он еще раз осмотрелся. Было видно, что ему хочется пообщаться, для получения необходимой информации. Выбирать Келли приходилось из двух вариантов: Стоянов или Ходинский. Однако Ходинский сидел с таким выражением, на лице, словно замышлял убийство; причем – не простое, а с отягощающими обстоятельствами. Поэтому, Келли, направился к Стоянову.
– Привет. – Сказал он присаживаясь. – Я ничего не пропустил?
– В каком смысле? – Прищурился Стоянов.
– Занят был вчера. – Беспечно сказал британец. – Но по слухам ничего примечательного не случилось.
– Так! – Мысленно насторожился Стоянов. – Этого, точно, вчера не было. Он один у меня был, под вопросом. Интересно, где он пропадал? Может, колонну сопровождал, а теперь решил поиздеваться?! Или не сопровождал? Глаза подозрительно стоят, в одну точку. Интересно – если его спросить напрямую, что скажет?
БЕЛОРУССКАЯ ЦЕНЗУРА