Специальная комиссия в Верховенствующем Совете, специально разбиралась с этой тенденцией. Пришли к выводу, что помимо кукулианского опыта, на развивающиеся планеты, попала дополнительная информация, о достижениях нанайской генетики. Информация исходила от кого-то, из своих. Или от члена гуманитарной миссии, или от члена экипажа транспортного корабля, доставлявшего, наряду с гуманитаркой, и нанайского эмиссара. Выяснить, кто проговорился, так и не удалось. В ходе разбирательств в комиссии не говорилось вслух, но общее, молчаливое мнение следователей было таково, что двадцать раз перезагруженный индивидуум, который – как кость в горле, даже у своих, достоин жалости, но не сочувствия. Ко всему прочему, нанайское общество, в ходе принятой практики, изрядно оздоровилось, навсегда избавившись от самых целеустремленных своих членов. Поэтому, против варваров вводили кратковременные санкции и, на этом, дело заминали.
Самый серьезный кризис разразился на Мутузле. Здесь проповедников не замачивали. Наоборот, оставляли кусочек и отправляли на Нанайю. Один переписанный бедолага бесконечно мотался туда-обратно. Только отправится просвещать обитателей Мутузлы, хоп – оттуда приходит посылка с генетическими образцами. При тщательном расследовании выяснилось, что мутузлиане ели миссионеров не в виде религиозного обряда, а в силу устоявшихся кулинарных привычек. Человеческое мясо считалось на планете деликатесом, и ее обитатели нашли в бесконечном потоке просветителей неиссякаемый источник белка. Только, съедался говорливый пришелец, как на его место заступал его дубликат. Уговоры и бесконечные заседания совместных комиссий не помогали, в решении проблемы. Только, после того, как на Мутузле, демонтировали энергетические установки, те пошли на попятный и создали полноценную контактную группу. На межпланетной конференции, члены делегации Мутузлы заявили, что произошло недоразумение.
– Виноваты! Не поняли. – Извинялись мутузлиане. – Думали, что этих субчиков нам шлют, как продовольственную поставку. Больше мы их есть не станем.
Есть носителей высокой морали, на Мутузле, в самом деле, перестали. Стали просто замачивать, прямо у трапа. Такой поворот событий устроил Верховенствующий Совет, и Нанайя перешла, по отношению к ним, на ограниченные и краткосрочные ограничения в поставках.
Все эти перипетии международной и внутренней политики были хорошо известны медицинскому персоналу «Лапендрюги». Они прекрасно понимали, что в качестве акта нераспространения заразы, может быть перезаписан весь экипаж. С пересадкой мозга. Поэтому уныние, отчетливо проявилось на лице доктора. Медик старательно скрывала свои чувства, но было видно, что перспектива превратиться в морального