Сигнал вызова пришел ровно на середине тщательно спланированного тоста.
– О нет, – сказал Михаил, глянув на данные вызова.
– Что там? – недовольно спросила мать. Отец молчал, приподняв брови; гости наблюдали с интересом.
– С Капитолии, директор института. Извините, сейчас вернусь, – пробормотал Михаил и выскочил из-за стола. В два прыжка одолел прихожую, вышел на террасу, хлопнул по кнопке защитного поля, чтобы дождь не мешал.
– Замошский слушает.
Короткая задержка, неизбежная в межсистемных звонках.
– Так, – сказал директор, – немедленно возвращайся на Капитолию. Я глянул, оттуда ближайший транспорт через девятнадцать часов, будь любезен успеть.
Михаил собрался было возразить, но директор продолжил:
– Все про твой отпуск понимаю. У нас федеральный вызов для эксперта по культурной антропологии в шестнадцатый сектор. Не явишься ты – пошлю кого-нибудь из аспирантов.
Михаил лихорадочно перебрал и отсеял все аргументы, которые могли бы обосновать хоть какую-то задержку, мгновенно подсчитал, сколько раз на его заявках на исследовательский выезд в секторы дальних рукавов появлялся вердикт «Недостаточно средств»…
– Я… я буду.
Повисла очередная пауза, заполненная легким шуршанием помех.
– Куда явиться, сброшу, – сказал директор и отключился.
Михаил хлопнул по запястью, прерывая звонок, и медленно вернулся в гостиную. Челнок до врат поднимается шесть часов. Но до того челнока еще добраться надо. До города – час на флайке, если не встанешь в пробку, до космостанции – восемь часов сабом или шесть часов на самолете, но там дольше тащиться до аэропорта.
– Я должен выехать через час, – сказал он, вернувшись к застолью, – директор говорит, что это федеральный вызов, нельзя отказаться.
Мать громко всхлипнула. Гости заерзали, тетка, похоже, уже собиралась вскочить утешать маму, но тут отец громко откашлялся.
– Вань, напомни мне, – нарочито громко спросил он сидящего на дальнем конце стола своего сменщика, – скажи мне, Вань, хоть раз ты видел, чтоб сын сумел так лихо предъявить родителям, как его на работе ценят… и при стольких свидетелях?
На секунду повисла тишина, затем Иван гулко заржал, заулыбались и все остальные.
– Тост договори, – улыбаясь, сказал отец и одной рукой обнял маму. Она все-таки вытирала глаза салфеткой. Михаил планировал провести у них весь отпуск впервые за три года и успеть на ее юбилей тоже.
Михаил закусил ус, приблизительно вспомнил планировку нарратива и точку непредвиденного прерывания, мысленно откорректировал тост и набрал в грудь воздуха.
– Как вы помните, я рассказывал, как прадедушка Матвей вернулся с войны и начал строить этот дом. Но если вы думаете, что ему удалось построить дом без приключений, вы так же жестоко ошибаетесь, как когда думали, что мне удастся рассказать об этом без помех!..
***
В челноках Михаил спать не умел. Люди как-то выкручиваются с шейными подушками, он пробовал, но толку не было. До этого удалось поспать несколько часов на верхней полке саба, и в челнок Михаил сел смурной, но не совсем уж обессиленный. Самое время проверить, что там обещал сбросить на почту директор.
С маршрутом вышло удачно. Лететь через полконтинента в институт Михаилу не нужно было (ура!) а тот федеральный офис, куда ему надлежало явиться, вообще базировался на станции А2. Пропуск прилагался, данные гейта пересадки прилагались, а это значит, что вместо пяти часов челнока вниз на планету – полтора часа до станции А2. Если повезет с транспортом, то, глядишь, удастся посидеть на чем-то попросторнее кресла эконом-класса.
О том, какого рожна федералам понадобился культурный антрополог, да еще обязательно из Института истории экспансии, директор не написал ни слова. Может, сами федералы расскажут?
«Блаженны верующие», – хмыкнул про себя Михаил и все-таки невольно замечтался. В удаленных от Капитолии секторах чего только нет. При любом раскладе должно быть не скучно.
Двадцать часов спустя он стоял в одной из комнат для собеседований федерального офиса Капитолии и задумчиво разглядывал даму, сидевшую за широким столом.
Она на миг подняла взгляд, вежливо улыбнулась, предложила сесть и снова уткнулась в экраны. Он сел.
– Гражданин Замошски… Как правильно произносится ваше имя?
– Михаил. Для англофонов – Майкл, для латинофонов – Мигель.
– Зачем же, – улыбнулась она, не отрывая взгляда от экрана, – Михал так Михал…
– Это балканофонная версия, но и она годится.
Она таки посмотрела на него снова.
– Лететь далеко, я обязательно натренируюсь говорить правильно. Хм. Меня зовут Рикэннон Цо. …Две минуты, у нас неожиданно меняется маршрут… Политика. Сейчас пересчитаю.
Почти