В это время на веранде заслышался голос капитана; сержант, погрозив кулаком хромоногому Лопесу, поспешил навстречу своему командиру.
* * *
– Калифорния… – слепой Рипозо растянул спаленные солнцем губы. – Ставлю свой гончарный станок против твоего коня под седлом, капитан… Это край духов и убийц, – он провел иссушенной глиной и водой ладонью по морщинистому лбу, поправляя черную повязку на глазах. – Что, разве не так?
Голос старика резанул слух. Он напоминал глухие удары бубна, в который бросили горсть речной гальки.
– Да, трупов хватает, – кивнул Луис и брезгливо поморщился, когда индеец вновь улыбнулся, на ощупь похлопав его по щеке, как умную собаку.
– Вот-вот, сынок. Целые лиги савана для гробов, вот метка этих гор. Уж мне-то ты можешь верить. Жутью здесь веет… и слугами Омолу4. – Он помолчал, будто прислушиваясь к голосу предков, а затем продолжил, развалившись на стуле: – Это теперь я, распухший от пива и тулапая5, никому не нужный бродяга, а раньше…
– Эй-эй, – запротестовал Луис. – Давай не будем ворошить старое. Знаешь, если б я был на двадцать лет моложе, то с удовольствием слушал бы твои истории… Я и так верю, что раньше ты был лихой воин, имел много жен и делал лучшие в округе горшки.
– Не в округе, а на всем побережье, сынок, – поднимая палец, многозначительно поправил слепой. – Ладно, я понял тебя… Ты хочешь услышать от меня о Vacero… я прав? Знаю, знаю, что прав… но ты уже, похоже, убедился, что в Сан-Ардо найти болтливого дурака не так уж и просто. Тем более из индейцев. Ты только не торопи меня, белый, – слепой обнажил остатки зубов, пытаясь изобразить добродушную улыбку. – Это до гринго6 туго доходит, о чем речь. До гринго, но не до индейца.
– Верно, папаша, верно. Но ты, похоже, уже собирался поведать мне свою историю о… Vacero.
– Кое-что о нем, – вновь поправил краснокожий. – Хотя, конечно, история эта длинная, как хвост Пернатого Змея. Я расскажу тебе всё без утайки, но на своих условиях, согласен?
– Что он сказал? – де Аргуэлло, теряясь от наглости бродяги, посмотрел на сержанта.
– Послышалось, команданте, такое не говорят.
– Нет, нет, белый. Уши тебя не обманывают… Но если тебе не нравится, я могу встать и уйти…
– Черт с тобой. Какие условия? Только быстрее!
Индеец самым серьезным образом поправил древнюю шляпу на голове, что-то шепнул своему талисману, висевшему на темной морщинистой груди, и спокойно продолжил:
– Ты купишь мне пива и табаку, сколько я захочу, немного тортильи, мяса и дашь несколько песо7, чтобы слепой Рипозо продержался на плаву какое-то время.
Луис с минутным колебанием расстался с десятью песо.
Ушлый старик, попробовав каждую монету на клык, сунул их в кошель за поясом и крикнул:
– Лопес, черного пива! Разве ты найдешь, хромоногий, лучший бычий пузырь, – он похлопал себя