И много разной чепухи
Они изобретили.
Был самолёт, летящий вдаль,
Меж крыльев – комья пыли.
Ошиблись праотцы – его
Изобрести забыли.
Дальше я сочинять не стал, решив, что этого вполне достаточно.
Невзирая на трудности полёта, я мужественно фотографировал облака и крыло самолёта, которое торчало прямо под иллюминатором. Для этой цели я перегнулся через одного толстого господина в яркой гавайской рубашке, испачканной пылью и кофе. Поверх рубашки на нём было длинное бежевое пальто, из тех, что носят киношные детективы. Толстому господину не доставляли большого удовольствия мои упражнения с фотоаппаратом. Когда я упёрся локтями ему в живот, чтобы легче было держать фотоаппарат, он любезно уступил мне место у окна. Думаю, он очень вежливый человек.
Полёт проходил нормально.
Не считая сонной стюардессы, других развлечений на борту этого самолёта не было. Все пассажиры, и я в том числе, тоже хотели спать. Но мы не шли ни в какое сравнение со стюардессой.
Самолёт был небольшим стареньким гидропланом, и умел взлетать и садиться на воду. Больше он не умел ничего.
Я решился достать альбом для рисования, чтобы закончить моего монстра. К несчастью, альбом покоился на дне чемодана, прямо под мешком со столярными инструментами. А чемодан лежал на полке для багажа высоко над головой. Чтобы достать альбом, мне предстояло выковырять чемодан с узкой полки, осторожно спустить его на пол и вытряхнуть всё содержимое. Вытряхнув это содержимое, я бы добрался до альбома, отложил бы его в сторону, чтобы нечаянно не сунуть назад. Потом я втряхнул бы содержимое обратно в чемодан, но так, чтобы оно улеглось ровно, изящно и не выпирало. Потом я вспомнил бы о том, что забыл достать фломастеры, и пришлось бы начинать всё сначала.
У меня вспотели ладони.
– Хорошо, – сказал я, – всё получится.
Стараясь не потревожить моего толстого соседа, занятого чтением газеты, я осторожно перелез через его живот, встал на подлокотник и потянулся за чемоданом.
То ли чемодан оказался слишком скользким типом, то ли виной всему были потные ладони, но мгновение спустя чемодан уже приземлялся на голову толстому господину. По-моему, даже что-то хрустнуло, хотя я в этом не уверен.
Сначала толстый господин никак не отреагировал на это чемоданопадение. Потом взгляд его помутнел, и он как-то осунулся в кресле.
– Что с вами? – воскликнул я, хотя и так понимал, что с ним.
– Аллергия, – промямлил он слабым голосом, не лишённым, однако, сарказма, – будь добр, принеси мне воды. От этой сонной мухи не дождёшься помощи.
Я принёс ему стакан воды со стюардессовой тележки. Стюардесса была занята борьбой со сном и никак мне не препятствовала.
Толстый господин поднёс стакан к губам и медленно выпил. Тогда я задал другой вопрос:
– На что у вас аллергия?
Он