Грандиозный старик. Алекс Сино

синяя форма на длинноногих стюардессах авиакомпании «Пан Американ», кожаные кресла «Боинга», иностранный журнал с рекламами и заветная «Кока-Кола» со льдом в пластмассовых стаканчиках и пластиковой тростинкой.

      Когда через месяц родственники получили фотографию задумчивого Фимы, сидящего за шахматами Фаберже рядом с веселым Борей, все поняли, что план удался. Для убедительности на фотографии была подпись «Мы в Бруклине. Короли довольны, а кони сыты».

      Боря уверенно выиграл соревнование в Штатах, и Фима побежал в местный Нью-Йоркский ОВИР оформлять себя и Борю беженцами с правом получения «Грин карты».

      Переговоры о продаже шахмат были недолгими. Фиме посоветовали обратиться в старейший антикварный магазин, торговавший русским антиквариатом на 5-ой авеню на Манхеттене.

      Оказавшись в шикарном помещении, Фима привычным оценивающим взглядом скользнул по витринам и остался доволен товаром. К нему вышел очень нарядный, но «мутноватый» господин в золотых очках и сунул ему в руку визитку.

      «Типичный богатый американец», – подумал Фима и достал чемоданчик.

      «Мутный» принял равнодушный вид и выпучил на Фиму холодные рыбьи глаза. Затем быстро достал лупу и впился глазами в шахматы.

      «Ага, попался», – подумал Фима.

      Господин густо, не делая пауз и при этом красиво глотая слова, заговорил по-английски, повторяя:

      – Ай эм нот шур, провенанс, проблемс.

      – Уважаемый, – повысил тон Фима, – приберегите этот слив «голубого Дуная» для любителей. И добавил по-английски:

      – О’кэй, но проблем, – захлопнув чемоданчик под носом у «мутного».

      – Ну зачем же вы так, – неожиданно по-русски заговорил господин.

      Он быстрым движением достал с полки огромный альбом «Фаберже», полистал его и показал Фиме фотографию его шахмат. Под ней была сумма с нулями.

      – Это в долларах? – изумился Фима, умножив эту цифру на 4 потогдашнему «чёрному» советскому курсу.