Колдун протянул Маннмару монеты.
– Это ещё за год, – прошептал Тод.
– Может, добавишь?
– Хватит, – помотал головой старик.
– Ты, сынок, старайся, – Маннмар встал, сжимая в руках картуз. – Мама о тебе вспоминает и вся семья тоже. Ну, я пошёл.
На следующий день Тод подозвал слугу.
– Помоги встать.
Колдун сел, подышал, кривя лицо, и опёрся на табуретку.
– Возьми мешок и ящик, – велел он. – А теперь пошли.
Перед домом прогуливался Кухайм. Заметив хозяина, он отвернулся.
– Думаешь, скоро? – спросил Тод ворона и скривил губы в улыбке. – Погоди.
Кухайм нахохлился и зашагал прочь.
– Веди меня к тем соснам, – приказал старик Хольбаду.
За стволами открылась полянка. Весеннее тепло пробудило к жизни шмелей, бабочек и быстрых мух.
– Сорви вот это, – показал Тод на неприметное растение с острыми листочками. – Ещё, ещё рви, не жалей. Завтра собирать будет поздно.
Хольбад ползал по поляне в поисках нужных растений, а старик сидел на пне и давал указания, пока солнце не повернуло на запад.
– Теперь беги за водой, – распорядился Тод, когда они вернулись в лачугу.
Старик зашелестел травой в закутке, на сундуке звякнул замок.
– Иди погуляй, – сказал колдун Хольбаду, когда вода на огне вскипела.
Мальчишка пошатался по двору, рядом вышагивал Кухайм.
– Служим ему, а он выставляет обоих! – бросил Хольбад птице.
Ворон остановился.
– Что смотришь? Я хоть знаю за что страдаю, а ты?
Из трубы потянулся дым, наполненный запахом трав. Время близилось к вечеру, но Тод не отпирал дверь, пока совсем не стемнело.
Утром старик встал с кровати сам, умылся и потребовал еды. Он съел полную миску супа из сушёных грибов и налил ещё. Мальчик не верил глазам: чародей выздоравливал и с каждой минутой наливался силой.
Один день перетекал в другой. Волшебник сидел на крыльце, щурился на солнце да покрикивал на Хольбада. Доставалось и Кухайму. Чтобы избежать придирок и нравоучений, мальчик и ворон, не сговариваясь, уходили к ручью.
К лету Тод поправился, стал бодр и энергичен и углубился в опыты с цветами. Для Хольбада опять потянулись унылые, наполненные работой дни. Колдун продолжал пить чудодейственный эликсир, но делать это ему приходилось чаще. Несмотря на невероятные свойства настойки, старость брала своё.
Лето и осень промелькнули незаметно. Ворон перестал следить за Хольбадом: приятнее было сидеть на насесте или парить над лесом. Колдун не гонял птицу за невыполнение обязанностей, ему было не до этого.
Тод выходил из закутка и подзывал слугу.
– Вот цветок, – говорил он, – принеси десять таких же. Смотри, чтоб не были объедены гусеницами, а то побежишь обратно.
Хольбад