Увидев растерянность на открытом детском, трогательном личике, Марина, пожав плечами, просто сказала:
– Много читающий человек не может быть счастлив, Мари. Книги – это гибель, счастье всегда бессознательно. Чем больше читаешь, тем меньше умеешь, книги уводят от реальности.
– Эй, Мара! – кричали издалека юноша и девушка. Они шли вдоль кромки воды и приветственно махнули рукой Марине. Та в ответ нетерпеливо замахала и, повернувшись к Маше, небрежно бросила:
– Это Сергей, мой жених, и его сестра. Знаете, что я вам скажу? Этой весной в Гурзуфе в меня был влюблён одиннадцатилетний мальчик. Его звали Осман. Это была наивная, безоглядная и преданная любовь. Не каждому дано любить бескорыстно, Мари, а вот Сергею, как и тому мальчику, дано.
Мария молчала, изо всех сил прижимая к груди то ли томик Бодлера, то ли собственное сердце, чтобы нечаянно не выронить на землю.
– Не смущайтесь, Мари, каждая встреча начинается наощупь, люди идут вслепую, и нет, по мне, худших времён в любви, дружбе, чем пресловутые первые времена. Не худших времён, а более трудных времён.
Маша согласно кивнула, да, в начале знакомства бывает, что смотришь ошибочно и, как ей казалось, видишь совсем, совсем не то. Всё выглядит поверхностно и даже легкомысленно, как, например, туника на мужском, волосатом теле, но это совершенно ничего не значит. Главное, не спешить с преждевременными выводами.
Дом был огромного размера и, казалось, дремал, разморившись под южным, июньским солнцем. Он был в несколько этажей, со множеством опоясывающих деревянных галерей, и от этого походил на настоящий корабль, только окружённый не синей водной гладью, а цветущими кустами и поблёскивающей шелковицей. На узкую террасу вела утоптанная тропинка, видно было, что дом этот всегда открыт для гостей. Кое-где по белёной стене вился дикий виноград. Маша осторожно ступала по неровно уложенному кирпичному полу длинной террасы, внимательно осматриваясь вокруг. На террасе стоял стол, показавшийся очень большим, с дощатыми лавками вокруг. Внизу к стене почему-то был прибит самодельный фанерный ящик, похожий на обычный почтовый. За столом сидели странно одетые люди перед пустыми кофейными чашками и о чём-то разговаривали, не обращая на неё никакого внимания. Быстро подбежала рыжая, помятая собака ужасающего вида, похожая на фокстерьера, и подозрительно уставилась на Машу мутными глазами, и та замерла на месте.
– Бояться не стоит, это Тобик, пёс Миши, он вполне безобиден, Макс утверждает, что в нём течет кровь гасконца, – сказал кто-то из-за стола, – ещё есть чёрный пёс Гайдан, но тот послабее будет, оттого-то его и защищает Мара. Она вообще защищает всех слабых собак и кошек.
Но Маша