Их нельзя назвать людьми. Они…
– Пророки.
…чудовища.
Хэсина не слышала реакцию толпы. В ее ушах звучал лишь голос брата.
«Мы потеряли деревню, – говорил Санцзинь. – Ее больше нет».
«Это дело рук пророков», – говорил брат.
Ее накрыл страх. Он смешался с отвращением, и вместе они образовали опухоль, которая лишила ее зрения и слуха. Всадник снова заговорил, но до ее сознания доносились лишь отдельные слова:
Был пойман… кендийцы… вылили на него… кровь пророков… подожгли… привязали к седлу… дали единственное поручение…
– …вы заплатите. – Свист перешел в бульканье. Каждый новый вдох и каждое следующее слово все сильнее пропитывались липкой влагой. – Они передают, что вы заплатите за преступления ваших предков.
Бульканье затихло.
Хэсина дернулась вперед, протянув руку к всаднику. Цайянь крикнул, чтобы принесли воды. Кто-то схватил кубок и подбежал к ним. В этот момент всадник обмяк и повалился вперед.
Больше он не двигался.
Хэсина так и стояла, вытянув руку, но не понимая, к чему тянется. Вокруг нее снова начали раздаваться крики, и она опустила руку, сжав пальцы так, что ногти впились в ладонь.
– Это сделали пророки!
– Это сделали кендийцы!
– Наша королева права! Короля убили!
– Суд! Суд! Суд!
Люди падали перед ней на колени. Министры подходили к ней и говорили, что могут дать советы перед заседанием суда. Хэсина едва сдерживалась, чтобы не закричать. Она была королевой сплоченного народа, но никогда еще она не чувствовала себя такой беспомощной.
II
Суд
Король моргнул, глядя на вещи, раскиданные по кровати дочери. Мешочек пшена, деревянный меч, шпилька из белого нефрита, которую он подарил ей много лет назад…
«Что ты делаешь, Пташка?»
«Убегаю из дома».
«Без меня?»
Она начала укладывать вещи в сумку.
«Ты не пошел бы со мной, даже если бы я тебя позвала».
Он наблюдал, как она пытается засунуть в сумку меч.
«Ты бы ответил, что твое место во дворце. Но у меня здесь нет ничего».
«У тебя есть Лилиан и Цайянь».
«Санцзинь злится, когда я играю с ними. Лучше остаться совсем без друзей».
Король забрал меч из ее рук.
«Постой, дай мне».
Он закрепил меч у нее на спине.
«Давай поиграем в камень, серп и шелк. Если я выиграю, ты останешься дома. Как тебе такая идея?»
Она нахмурилась, обдумывая предложение.
«Ты тоже должен дать обещание. Пообещай, что, если выиграю я, ты останешься со мной навсегда».
Он принял ее условия, и они сыграли. Это была игра на реакцию, а он прожил много, много лет, за которые успел отточить свои рефлексы. Увидев, что ее маленький кулачок сжимается в камень, он сложил руку в серп, потому что хотел, чтобы она победила. Он хотел дать ей это обещание, хотя знал, что не сможет