Первое в жизни предательство на вкус было горьким, словно лекарство из черепашьей крови. Отец солгал ей. Мальчишка не был принцем из королевства Ци, не был их гостем. Королева не была единственной, кому король отдавал свою любовь.
Хэсина не разговаривала с отцом несколько недель. Когда злиться стало нестерпимо, она простила его, но в ее сердце остался болезненный узелок. Только переложив вину на кого-то другого, она могла его распутать.
Поэтому она стала винить супругу Фэй и Жоу. Она была не права. Но так ей становилось легче.
Правда, легче становилось не всегда. Точно не теперь, когда Жоу очень старался поймать ее взгляд. Хэсина с ужасом поняла, что он собирается с духом, чтобы заговорить. Наконец, когда королева уже подходила к верхней террасе, он улыбнулся Хэсине и сказал:
– Удачи, сестра.
Хэсина холодно кивнула ему. В такие моменты она чувствовала, что по сравнению со сводным братом она ужасный человек.
Позднее она задумалась, что он хотел этим сказать. Он желал ей удачной встречи с королевой? Удачи с благословением? Или он был настолько добросердечен, что просто хотел, чтобы удача сопровождала ее?
Впрочем, это не имело значения. Когда дело касалось матери, удача никогда не была на стороне Хэсины.
Королева вступила на верхнюю террасу. Она была облачена в безукоризненный темно-синий рюцюнь свободного кроя. Ее лицо напоминало керамическую маску, которая привлекает взгляды, но легко идет трещинами. Уголки ее губ опустились, и она жестом велела разойтись всем, кроме своих законнорожденных детей.
Хэсина и Санцзинь последовали за матерью к главному входу во дворец. Когда они дошли до красного лакированного порога, Хэсина протянула королеве руку, но та не обратила на нее внимания и оперлась на руку Санцзиня. Тем не менее все могло быть и хуже. По крайней мере, Хэсине не пришлось сгорать от стыда перед толпой горожан.
На этом унижения не закончились. Когда они добрались до королевских покоев, мать отказалась принять из рук Хэсины чашку чая и снова выбрала Санцзиня. Служанки притворились, что ничего не заметили, и продолжили обмахивать королеву веерами как ни в чем не бывало. Хэсина притворилась, что ей все равно.
– Тебе нужно мое благословение, так?
Волосы королевы, заколотые золотыми шпильками, были так же черны, как у Хэсины. Время не изменило ни ее внешность, ни ее покои. Слуги усердно поддерживали в них порядок ради нескольких дней в году, которые она проводила во дворце.
Оказавшись здесь, Хэсина как будто снова превратилась в шестилетнюю девочку. Свисавшие с потолочных балок орхидеи напоминали ухмыляющиеся лица. Ноги начинали болеть, стоило вспомнить о том, как она стояла на коленях на этом полу из красного палисандра.
– Да, – ответила Хэсина ровным, холодным голосом, стараясь, чтобы в него не закралась надежда.
– У тебя есть писарь, которому ты доверяешь?
Однако надежда все равно зазвучала в ее словах.
– Да. Я могу позвать…
– Вот