Он набычился, готовый защищать семейную честь, но глаза нервно забегали. Человек без оружия дерзит человеку, который направил на него ствол, – и это на землях самого беспощадного клана вплоть до Урала. Здесь явно было что-то не так. Видно, что боец хотел еще многое сказать, но неожиданно агрессивный ответ его смутил. Он сдержался.
– Куда идешь? – спросил рыжий постовой. – Мы должны досмотреть твои вещи. И еще, это, ты должен заплатить налог. Взамен получишь транзитный номер на три дня. С ним сможешь пройти. Без него тебя на наших землях кончат. Надо успеть продлить, если не успел, тебя кончат. В города отдельный номер надо, зелененький, стоит дороже. Если в город с транзитом зайдешь, тебя кончат. Есть тебе, чем платить?
– Куда иду. Тебе неважно. Вещи не смотреть. Заплачу консервами.
– Сайра? – спросил постовой. – Это банок шесть надо.
– Горбуша, три банки. Армейская тушенка.
– Это дело! – оживился рыжий.
– Все. Давай городской номер.
– За городской добавить надо, – почтительно сказал рыжий.
Наличие армейской тушенки вызвало у постового неподдельное уважение.
– Галеты. Четыре штуки.
– Маловато, отец.
– Торговаться не надо.
На простоватом круглом лице старшего отразилась мучительная борьба. Синклер не сводил с него взгляда. С одной стороны, путник продолжал дерзить. С другой стороны, дерзить в ответ почему-то не хотелось. С третьей стороны, двое других постовых уже начали смотреть с недоумением – что это ты, мол, с ним церемонишься.
«У Горбача и Сереги нет такого чутья – на тех, кого злить не стоит», – подумал рыжий постовой. Что-то подсказывало ему – будь на месте старшего Горбач или Серега, все трое уже потихоньку сплавлялись бы по Скалбе со свинцом в различных частях тела.
– Нравишься ты мне, отец! Вот другого кого не пустил бы, а ты прям на душу лег! – воодушевленно сказал старший поста. – И говоришь по делу! Сказал – отрубил. Давай, мужик, ступай куда надо, мы возраст уважаем!
«Решил свести все на анекдотики и уважение к старшим, чтобы авторитет среди команды не потерять. И деликатно сделал вид, что забыл про шмон. Молодец. Может, и не догадается. Может, и выживет», – подумал Синклер.
Расплатившись, Синклер затянул свой вещмешок, выразительно посмотрел на троих постовых. Рыжий улыбнулся, двое других смотрели как бараны. Коротко кивнув, он развернулся и пошел дальше по мосту. Висельник болтался по-прежнему безучастно.
Дождь полил сильнее. Синклер плотнее укутался и ускорил шаг.
– Но просто жаль. Об эту шваль. Разбить хрусталь. Хрусталь, – проговорил он.
Коренастая фигура медленно теряла очертания в облаке водяной взвеси и хмуром подмосковном тумане.
Рыжий любовно смотрел на большую банку настоящей армейской тушенки. Капельки весело и звонко стучали по блестящей поверхности. Двое других тянули руки – хотели потрогать. Рыжий дал одному подзатыльник, другого пнул в голень. Первый с удивлением отшатнулся,