я впитывал черты отца, стано-вясь таким же жестким, требовательным, педантичным, сухим на эмоции. Черты отца, ус-военные мною, стали работать против него – я невольно принялся подмечать все его про-махи, замечать его слабости. Я стал ждать ошибки отца, как он всегда ждал мои. Я неумо-лимо трансформировался в отца, превращаясь в сухой, безжалостный «счетчик» его неу-дач, промахов, слабых проступков, неловких движений. Наша совместная жизнь и особен-но работа постепенно превращалась из связки «учитель отец – ученик сын» в жесткую связку двух «счетчиков» взаимных погрешностей. Один – старел и изнашивался, другой – мужал и креп. Точка равенства сил стремительно приближалась. Что посеешь, то и пож-нешь. С каждым совместным днем я становился требовательнее и неуступчивее. Нрави-лось ли мне это? Я не задумывался, я адаптировался к окружающей действительности, вы-рабатывая качества выживания. Первый ли это был раз, когда я отметил промах отца и со-общил ему о нем? Не знаю, но определенно первый, который я осознал. Я поставил непре-рекаемый авторитет отца перед собой под сомнение. Бесспорно, лучше и легче и комфорт-нее, когда отец является авторитетом от начала и до конца жизни. Такое положение вещей снимает много болезненных вопросов личностного роста. Но чтобы оставаться лидером, авторитетом для сына, отец должен продолжать личностно развиваться и сам. Подобные мысли в то время в моей голове если и зародились, то пребывали в сыром зачаточном сос-тоянии. Все, что я осознал в тот момент – я нашел брешь в неоспариваемой «идеальности» отца и указал ему на нее.
