Мириам молча кивнула и ушла к костру. Би некоторое время наблюдала за тем, как она на сидит, поджав ноги и упершись подбородком в колени, потом выпрыгнула из кабины и подошла.
– Что-то не так?
Мириам промолчала, а потом с силой запустила сухую ветку в костер, взметнув фонтан искр:
– Я не дура! – почти выкрикнула она. – Я просто… просто еще многого не знаю. Но я не дура!
– Я не считаю тебя дурой. – Би села рядом с ней. Некоторое время они сидели молча.
– Я долго жила в пустыне, – наконец заговорила Мириам. – Я много путешествовала… со своей второй семьей, давно. Я видела очень много всяких вещей, плохих и хороших. У моих приемных родителей была таверна, а затем – постоялый двор. Это были самые лучшие места, какие я знала. И больше у меня ничего не было… никогда. Только дом. Ты… видела, что с ним стало. И я понимаю… понимаю, что еще очень много чего не видела и не знаю, но я хочу узнать… потому что больше мне нечего делать, у меня есть только я, и мой трейлер, и все…
Ее голос пресекся.
– Прости.
– Прости? – Мириам взглянула на Би сквозь слезы. – Ты же спасла меня, а я даже спасибо тебе не сказала. Если бы не ты, меня бы сейчас… меня… Я глупая, но я не неблагодарная… Я могу готовить, шить, стирать, я могу возить твои вещи, я могу…
Мириам расплакалась. Би некоторое время смотрела на нее, потом осторожно дотронулась до ее руки.
– Ты не одна такая… – в ее голосе, искаженном маской, прозвучала такая горечь, что Мириам задержала дыхание. – Не только у тебя нет ничего, кроме себя и кара. И не только у тебя был… дом.
Би вскочила, как подброшенная пружиной, и ушла к своей машине. От неожиданности Мириам прекратила плакать.
– Но что… теперь? – наконец прошептала она, но Би услышала.
– Ложись спать, – прозвучал из темноты ровный механический голос. – Мы выезжаем с рассветом.
Глава III
Интермедия III
Ночь упала на развалины неожиданно, как молот на наковальню, в считанные минуты окутав темнотой посадочное поле и город. Утонули во мраке пилоны с просвечивающей синеватой арматурой и стекла в далеких башнях погасли. Корабль, скрытый маскировочной сетью, возвышался в темноте, как сломанная арка огромного несуществующего моста, соединяющего город с пустыней.
Одинокому ангелу, стоящему у корабля, было не по себе. Темнота не мешала ему видеть вокруг дальше и глубже, чем позволяли человеческие глаза, но для спокойствия этого было недостаточно.
Пустыня дышала. Слабая и почти неощутимая пульсация исходила откуда-то снизу, из-под бетонного поля, из-за дюн, окружавших его, – и броня не была ей помехой, она билась прямо в сознание, наполняя его тоской и чуждыми непонятными образами.
Кровь давно впиталась в песок, а останки рейдеров растащили звери, но сейчас коричневые пятна, оставшиеся на месте их гибели, искрились слабым синеватым светом, словно в них частично отражались звезды.
– Кто-то смотрит, – неуверенно