Перст указующий. Елена Николаевна Клопова

вём по сей день. Отец был вдовцом – мама умерла при родах и он больше не женился. Мы держим большой постоялый двор и трактир при нём. Но год назад отец ушёл в мир иной, оставив меня наследником. Дядя и его сыновья помогают управляться мне с большим хозяйством.

      Как принято у нас иудеев, все мои родственники всегда ходили в наш дом молитвы. Приучили и меня к этому. Но сейчас так сложились жизненные обстоятельства, что я перестал это делать. Произошло событие, которое повлекло за собой нежелание молиться Ягве, ходить в Его дом и полностью поменяло моё мировоззрение.

      Возмущение родных моим поведением вначале вызывало желание оправдываться, объясняя своё непосещение святого для любого иудея места занятостью и невозможностью оставлять дом только на слуг. Сейчас я перестал это делать. Со временем все привыкли и оставили меня в покое.

      Но на самом деле причина моего поведения совсем не в этом. Вот уже несколько лет я живу с тайной, о которой никому из родных рассказать не могу. Но теперь я знаю, что тот единственный человек, которому я смогу её доверить, скоро появится. Кто это будет, как я его узнаю – ответов на эти вопросы я пока не имею. Но точно знаю, что это будет христианин. Сейчас в городе гонения на них утихли. Но надолго ли? Совсем недавно это было по-другому. И очень страшно.

      О своей тайне всё же хочется рассказать подробнее…

      Каждое утро, начиная с детских лет, по приказу родителя я отправлялся на рыночную площадь встречать караваны торговцев, прибывающих в наш город. Моей задачей было первым их увидеть, опередив конкурентов, и привести в нашу гостиницу. Я хорошо помню один из таких дней.

      Я как всегда ожидал приезжих, но караванов всё не было и, глазея по сторонам, я увидел, что на площади готовится что-то необычное. В тот день я стал свидетелем казни христианина. Тогда репрессии, ссылки и даже казни христиан не были редкостью. Их преследовали и заставляли отказываться от своей веры.

      Стоя в толпе (а я пробрался очень близко), я узнал имя того, кого собирались казнить. Иаков. Наш правитель с большой свитой тоже прибыл сюда, что было странно. Почему его заинтересовала казнь какого-то христианина? Но люди рядом, оказалось, всё знали. Выяснилось, этот человек был царедворцем и очень приближённым ко двору Варахрана и теперешнего его наследника – Издегерда.

      Правитель лично обращался к Иакову, требуя, чтобы тот одумался и отказался от своего Бога, поклонившись их «настоящим» огненным богам. Но получив категорический отказ, царь приказал начать казнь.

      Иакову отрубили пальцы рук. Затем (после очередных призывов царя отказаться от веры во Христа) ему отрубили по одному, растягивая мучения, и пальцы ног. Ничего страшнее я в своей жизни не видел.

      Казнимый постоянно обращался к Господу, просил простить за его грешную жизнь и всё то зло, которое он совершил. Царь же продолжал требовать от Иакова одуматься и вернуться к «настоящей» вере, напоминая ему, как много даров тот получил от него и его отца. «Каким ты пользовался почётом в моём доме!», – кричал правитель. «Ты неблагодарный! Мой отец люби тебя! И так ты ответил на все его благодеяния?!»

      Но Иаков был стоек: «Твой отец телом в гробу истлевает, а душа его в ад ввержена». Это особенно оскорбило правителя, и он приказал палачу продолжать. На что Иаков ответил: «Я ничего не боюсь, ибо смерть для праведников – успокоение, а вам, грешникам, – начало мук вечных».

      С какой стойкостью и мужеством этот человек переносил все страдания, просто нельзя описать. Каждое его слово осталось у меня, ещё совсем ребёнка, навечно в душе. Такой настоящей веры и любви к Богу я никогда не видел.