Халдей растерянно бормочет.
– Шакалим на славу.
– Что? Не понял, простите?
Он громко, и истерично орёт.
– Шакалим на славу! Шакалим на славу!
Посетители изумлённо оглядываются на вопящего «вэйтера». Менеджер кафе быстро едет на сигвее в моём направлении. Под носом у него крупные капли пота, он одышливо отдувается.
– Прошу прощения за эту некрасивую сцену, как я могу загладить нашу вину?
– Всё в порядке, я всё понимаю, нервная работа, много посетителей, не берите в голову.
– Могу я угостить вас за счёт заведения? Рекомендую наше фирменное блюдо, бисквит «ромовый Зю». Пухленькая пышечка в форме головы лидера запрещённой ныне партии, с вишенкой во лбу, и ромовой пропиткой, «смачно да швидко»! Пальчики оближите! Вы, конечно же помните обстоятельства его гибели? Пуля попала ему прямо между глаз! Бум! Вишенка символизирует искусство снайпера, выполнившего выстрел…
– Спасибо, не надо, принесите мне мой заказ, этого будет достаточно.
– Если вам что – то понадобится…
– Я знаю к кому мне обратиться.
Назойливый менеджер отъезжает к стойке, через несколько минут «вэйтер» ставит передо мной поднос с кофе и пирожными, его руки трясутся так сильно, что поднос залит той бурой жижей, которую в «Шакаль – ладнице» гордо называют словом «кофе». Я неторопливо поедаю пирожные, выпиваю минералку, и захожу в дверь, выкрашенную в цвета «Юнион – Джек». «Вэйтер» привалился к стене, плечи его содрогаются от рыданий.
– Ненавижу…быдло колхозное…всю мою жизнь я тянулся к прекрасному, изящному…я искренне верю в победу демократии…и всю жизнь рядом вы…сиволапые патриоты…квас…русская идея…всех вас…всех…к стенке надо было ставить в двадцатом году…после смерти главхама…вешать надо было…эх, ведь хотел уехать туда, где цивилизация…в любимые штаты…
– Довольно плакать, давай сегодняшнюю выручку.
Он растерянно смотрит на меня заплаканными глазами.
– Вы…ты, правда, думаешь, что успеешь воспользоваться деньгами? Тебя найдут…с тебя спросят…ссать кровью будешь…у нас везде камеры…твоя рожа через пять минут будет известна всем патрульным…
– Коины давай!
Он поднимает правую руку на уровень пояса, достаёт заострённый предмет, похожий на стило, и замирает.
– Какой номер? Куда переводить?
Я называю ему восьмизначный код, он легонько прикасается к своему запястью, вводит (с помощью стило) мой номер. Я чувствую пульсацию на своём запястье, щёлкаю пальцами, мелодичный женский голос произносит:
– Пополнение баланса…
Звучит цифра с пятью нулями.
– Ого! Удачно я зашёл! Хорошо поработали сегодня! Ладно, веди меня в комнату охраны.
– Зззачем? Уходи…может, успеешь, я подожду, сколько скажешь…я не буду вызывать…
– Не сездепи, пошли, показывай, где у вас тут охранники сидят?
Он