Но вот уж судьба – воистину злодейка! Бывший хозяин сумел-таки её отыскать спустя месяц. Забыла Мэй, что компания господина Робиспаро специализировалась в основе на алкогольной и табачной продукции. А кто мог быть одним из первых покупателей и компаньонов у такого бизнесмена? Конечно же, трактирщики. А так, как все хозяева трактиров в Траэ были в хороших отношениях с влиятельным предпринимателем и весьма дорожили его дружбой, то укрывать некую молодую особу, никто не собирался, опасаясь, и недаром, суровых последствий. Оно и понятно, в своём бизнесе, господин Робиспаро был беспощаден и кровожаден, как его предки корсары.
Вновь начались прежние домогательства и ухаживания. Чего только бывший хозяин не обещал и чем только не угрожал. В трактире нынешний хозяин уволил бедняжку без объяснения, от греха подальше. Деньги заканчивались, а по негласному приказу Робиспаро, девушку никуда не брали на работу под страхом расправы со стороны бизнесмена.
И тогда сломалась бедная Мэй, не устояла и уступила бывшему хозяину, став его тайной любовницей. Мечта не оставила её и не угасла, напротив, она разгоралась с каждым днем всё ярче и отчаяннее. Мэй украдкой копила необходимую сумму средств, щедро получаемых от влиятельного любовника.
Но прошёл месяц, за ним канули ещё три, дочь архивного библиотекаря и не заметила, как привыкла к позорной роли содержанки. Однажды прибираясь в своей комнатке, Мэй наткнулась на саквояж, затерявшийся с момента её заселения в эту комнату. Невольно заглянула она внутрь и обнаружила свиток, о котором напрочь позабыла. Странные чувства нахлынули, и смутные воспоминания закружились перед глазами.
Извлекла она свиток и раскрыла его. Странные и непонятные ранее значки и письмена на пергаменте теперь чудесным образом преобразовались в слова понятные глазу, правда, не все, а начальная их часть. С долей ужаса и изумлением вычитала Мэй в трансформировавшемся тексте о своём путешествии на остров и о возвращении в Траэ, а также о новой работе и о греховной связи с бывшим хозяином. И всё было описано так подробно и до мелочей, что пугало своей точностью. От испуга выронила тогда девушка пергамент и заметалась по комнатке, обуянная отчаянием, стыдом и грустью. Вспомнила она о мечте, о далёких землях и городах и корила себя что есть мочи.
Когда ж она успокоилась, то снова подняла свиток и прочитала вновь. Понятный глазу текст обрывался на описании сидевшей в комнате Мэй и вчитывавшейся