Созерцая отрешённо избитого распорядителя, Вершитель понял, что его терзало, этот тщедушный кособокий сгусток, вернувшись из этого экспериментального мира после, был той же самостью, которую спас прозрачный сгусток, светом своей самости в том тёплом и тихом жёлтом мире. Но там и тут это были разные сгустки, и в тоже время тот был этим, но после… Вот! После этого! Этого, что вот в портале сейчас стоит, а тот ещё пребывал в жёлтом мире. И тот в жёлтом мире был этим, но потом! Какое потом? У этого сгустка билет в один конец! Никакого потом! Но потом уже есть в жёлтом тихом мире, и это был непреложный факт.
Вершитель пытался понять, как такое вообще можно уложить, но не мог. Да, он видел, как какой-то прозрачный сгусток пробежал, это ещё можно объяснить или попытаться понять. Но такие выкрутасы миров, чтобы только пробегающий мимо него уже вернулся в будущем, и не просто вернулся, ещё где-то жил, а после жил ещё, а после был где-то с тем который пробежал ранее. Это было выше его возможностей сообразить. Многомерности, линейности, это слишком просто, будущее прошлое там, в мирах, это обыденность. Тут, в безвременье, где нет времени как такового, можно встретить и тех и этих. Это рутина, может и пугающая линейных обывателей. Но чтобы тут, жили сразу как минимум 2 варианта самости единого сгустка, да ещё вернувшиеся из мира, который будет сжат! Это была многомерность с инвариантностью. Это означало многое, либо мир не будет сжат, что недопустимо и невозможно в принципе. Либо…
Вершитель смотрел на спокойствие сгустка, хотя нет, желание сгустка скорее попасть туда! Это было выше его понимания! Хотя он уже знал, что этот тщедушный сгусток вернётся оттуда, но как? И не просто вернётся, а станет тем, который ещё и нынче живёт в жёлтом мире. От этого его кокон шёл не просто вихрями, а смерчами! Зависть, Волнение, Желание, и что подозрительней, непонимание происходящего его будоражили!
Каноны охватили тщедушный сгусток, и тот понёсся к тому миру, по пути теряя налипшую грязь. Да-с, коварно пожалуй вышло, этот промахнётся немного, и прибудет ближе к жатве. Вершитель ощутил радость сотворённого коварства, ведь теперь погрузившись, сгусток поймёт насколько промахнулся! И это грело, но несколько омрачало,