К концу двадцать второго дня седьмого месяца в маленьком заведении на задворках Манхэттена все его обитатели валились с ног, и еле хватало сил, чтобы дойти до входной двери, чтобы перевернуть табличку на «закрыто». День этот продолжался намного дольше, чем гласило название, закончившись около одиннадцати вечера, и замечаниями по поводу того, что день этот все же надо сделать более менее нормированным.
– И все-таки как у нас вдруг получился французский повар? – спросил Чонсу, когда уже выключали свет и протирали последние столы. – Майкл, ты на самом деле из Франции?
– Это спасибо Джонни, – так Минкё назвал Йи-фэй, и так это имя и прицепилось, – и ближайшему магазину с костюмами для ролевых игр, – продолжал отвечать за Майкла Минкё. – Кстати, неплохая идея, совсем неплохая…
– А акцент такой откуда? Ты знаешь французский?
– Нет, – на сей раз ответил Майкл, – да и тот человек, думаю, тоже. Главное – убедительно коверкать слова на свой манер. А вообще, первое время я долго не мог избавиться от этого акцента…
– А откуда ты?..
Но на этот вопрос ответом послужил лишь громкий хлопок резко закрывшейся двери, которая стойко, но с большим трудом выдержала это испытание.
Солнце окончательно закатилось за дальнюю тонкую полоску, отделяющую чернеющую землю от темно-синего неба. Одна за другой где-то там, далеко-далеко вверху стали появляться первые тусклые звезды, просыпавшиеся из небесной коробочки хозяина неба. Такие ночи по своему определению всегда должны быть тихими, загадочными, спокойными… Но не эта.
Когда последняя работа была закончена и вымыта последняя тарелка, началась вечеринка с участием всего трех человек, хотя шуму они делали за десятерых. Вначале наотрез отказывавшийся Йи-фэй был уговорен с двух сторон остаться под предлогом, что втроем всегда веселей, да и вообще, не отметить удачный конец первого рабочего дня попросту архипреступно. Был уничтожен львиный запас продовольствия, в особенности то, без чего не обходится каждая вечеринка, то есть всяческих напитков.
– Как дети малые… – пробормотал Йи-фэй, поудобней располагая свою голову на свернутую джинсовую куртку, служащую заменой подушке. Посиделки продолжались долго, примерно до двух часов ночи, поэтому новое место работы было единственным вариантом того, где провести ночь.
Минкё и Чонсу устроились неподалеку, не в силах дойти до второго этажа.
Убывающая