Климов дошел до дома пешком, несмотря на дождь, и хмель окончательно выветрился у него из головы. Нужный образ ведьмы оформился окончательно – осталось только перенести его на монитор компьютера. Наспех закрыв за собой замок входной двери, он скинул промокшую куртку на пол, нетерпеливо выдрал ноги из потяжелевших от сырости ботинок и кинулся к компьютеру. Рука, не отрываясь, летала по планшету, а на экране оживала женщина с распущенными волосами цвета воронова крыла, в длинной, до пят, белой рубахе, с изящными длиннопалыми кистями на тонких руках. Лицо бледное, бескровное; изгибы черных бровей придают выражение величавости; нос небольшой, прямой, с маленькими хорошо очерченными ноздрями, губы тонкие, сложенные в презрительную усмешку: то ли арабка, то ли турчанка, то ли татарка, то ли славянка из южных краев – похожа на всех красавиц сразу и не похожа ни на одну. И только глаза ее, белые, сверкающие белки без зрачков, будто слепые, выдавали в ней жуткую, потустороннюю природу. Климов закончил работу, оглядел ведьму и довольно крякнул:
– Хороша, чертовка! Ай да Саня! Молодца!
Он посмотрел на часы – стрелки показывали половину третьего ночи. «Однако, засиделся я что-то», – подумал Климов. Он сохранил изображение, выключил компьютер, добрел до кровати и тяжело рухнул на нее, не раздеваясь. Сон сморил его мгновенно.
Через некоторое время Климов проснулся от онемения в руке, которая оказалась неловко подвернута под тело. Он тяжело заворочался, освобождая конечность, повернулся и… замер. У окна, повернувшись к нему лицом, стояла Ведьма, точь-в-точь такая, какой он ее нарисовал несколько часов назад – длинноволосая, в рубахе до пят. Лица в темноте видно не было, но на темном овале явственно обозначались мертвые глаза без зрачков, неярко светящиеся белесовато-зеленым, как болотные огоньки, светом. Ведьма смотрела прямо на Климова своими жуткими бельмами и не двигалась. Климов ощутил, как в животе стало противно щекотно от внезапно возникшей пустоты, и колотящееся сердце стало проваливаться в эту образовавшуюся у него внутри черную дыру. Тело так отяжелело, что даже дышать было трудно. Он поднял трясущиеся руки и начал судорожно нащупывать выключатель ночника над кроватью. Безуспешно – выключатель будто исчез. Время остановилось. Климов видел только женский силуэт с двумя светящимися пятнами вместо глаз, которые буравили его насквозь, и беспорядочно хлопал ладонями по стене в поисках спасительного выключателя. Вдруг ему показалось, что существо у окна покачнулось и двинулось к нему. Не отрывая глаз от Ведьмы Климов нащупал проклятую кнопку, нажал ее, и комната осветилась тусклым светом, а оконный проем из светлого стал черным. Ведьма исчезла.
– Фу ты, черт! – выдохнул Климов. Руки его по-прежнему тряслись. Он провел ладонью по лицу и обнаружил, что оно совершенно мокрое от пота, как будто его окатили водой из ведра. На негнущихся ногах добрел до кухни, придерживаясь за стены, чтобы не упасть, первым делом зажег свет, плюхнулся